Кофе в бумажном стаканчике. Ирина Сотникова
неприятно запершило сорванное криками горло. Она испуганно откинулась на подушку.
Муж пошевелился, открыл глаза.
– Маленькая, ты проснулась?
У Нади потекли слезы, она снова что-то прохрипела.
– Тихо, тихо, молчи. Ты была очень мужественной, я горжусь тобой, – и он, присев на корточки рядом с кроватью, потерся носом о ее щеку, – теперь все будет хорошо.
Больничное утро поплыло тихо и неспешно, словно бумажный кораблик по спокойной заводи. Сергей напоил ее, покормил фруктовым пюре, помог сесть. У Нади сильно кружилась голова, болел низ живота, но она успокоилась, начала понемногу говорить, заулыбалась. А потом им принесли их новорожденную дочь – смуглую, черноволосую, некрасивую, но с такими чудесными маленькими пальчиками, ноготками и нежной смуглой кожей, что хотелось трогать ее бесконечно. Малышка кряхтела, открывала беззубый рот, пыталась смотреть мутными глазенками. Новоиспеченные родители были по-настоящему счастливы.
Вечером Сергей привез ей кольцо – то самое, которое хотел подарить в маленьком ресторанчике возле речки. Оно так и пролежало все это время на витрине магазина, никем не купленное, словно ожидало свою будущую хозяйку. Оба посчитали это доброй приметой.
…Через два месяца после родов, несмотря на блокпосты и новый статус Крыма, родители неожиданно решили навестить внучку. В тот мягкий осенний день Сергей поехал встречать их на вокзал, куда они добирались из Цюрупинска автобусом – отцовская «семерка» опять надолго застряла в ремонтном блоке. Интересно, узнают ли они Сергея? Найдет ли он их? Как они встретятся? Надя нервничала, испытывая неловкость не только перед родителями за свой достаток, но и перед Сергеем – за то, что нужно было принять папу и маму из глубокой провинции в его современном доме. Она злилась на себя, уговаривая чувствовать полноправной хозяйкой. Но подлое чувство несоответствия Сергею, так мучившее ее в первые встречи с ним, снова подняло голову, как будто родители везли с собой все, от чего она так долго и мучительно избавлялась, переехав жить в большой город. Опасаясь ненужных вопросов, Надя попросила Тимофеевну не приходить до понедельника. Ей сложно было объяснить маме, что в ее столовой делает чужая женщина в домашнем переднике.
Зашумели отъезжающие в сторону ворота, «тойота» въехала во двор. Надя выскочила на крыльцо напряженная, растерянная. Первым из машины появился несколько смущенный папа, помог выйти маме. В его руках были розы, которые он соцветиями назад нечаянно сунул под мышку, бережно поддерживая жену. Надя подбежала к ним, стала обнимать, схватила розы, укололась, затрясла рукой. Она суетилась, делала много лишних движений и не могла остановиться. Совершенно спокойно, будто каждый день встречал тещу и тестя, Сергей принял у Галины Борисовны хозяйственную сумку с гостинцами, пригласил их в дом и повернулся к жене.
– А где Тимофеевна?
– Она сегодня и завтра занята.
Сергей понимающе кивнул.
– Кто такая Тимофеевна, –