Книги лжепророков. ÐлекÑандр УÑовÑкий
будет, если у кавалера вдруг в самый нужный момент денег не окажется.
– Замётано! Короче, пацаны, вы меня особо не ждите, на крайняк – я завтра к утру явлюсь. – У Лёши заблестели глаза, и, быстро пожав руки компаньонам, он решительно направился в сторону официантки.
Уже выйдя из ресторана, Алекс обернулся ко второму своему товарищу и спросил:
– Ну чё, Слава, может, прошвырнемся тут по злачным местам? Вон, Лёха решил всерьез заняться укреплением польско-белорусской дружбы… Чем мы хуже?
Но товарищ его отрицательно помахал головой.
– Не-а, чё то не тянет. Да и какие, блин, в этой Величке злачные места? Где местная гопота пиво жрёт? Так я таких забегаловок с такими пассажирами и в Бресте видывал достаточно. Не, я спать.
Но Алекс, очевидно, всё же решил по-своему.
– Как хочешь. А я всё же пройдусь чуток, воздухом подышу. Может быть, на какое-нибудь романтическое приключение нарвусь…
– На свою задницу. Саня, нам завтра с десяти утра твоего клиента пасти. Ежели ты сейчас где-нибудь нарвёшься на приключения – то, очень может быть, проснешься в постерунке[2]. Оно тебе надо?
Но Алекс только махнул рукой на предостережения своего товарища.
– Да ладно, Слава, чё ты кипешишь? Тихий мирный городок, спокойный народ… Кто тут мне что сделает? Ладно, иди дрыхнуть, а я пробегусь по местным пияльням пива – в конце концов, я еще и половины польских сортов не перепробовал. Всё, адьёс!
В результате некоторого расхождения интересов вышеописанной троицы, рассвет следующего дня они встретили там, где каждый из них его встретить (может быть, на подсознательном уровне) и планировал: Лёха – в объятьях дружелюбной Малгожаты (которая, к её чести, денег с кавалера не взяла – просто таскала его до трех утра по разным увеселительным заведениям, пока окончательно не обескровила его бюджет – и лишь затем великодушно предложила разделить с собой постель), Слава – в своей кровати в номере своего мотеля, Алекс же – как и предполагал склонный к осторожности его коллега – в полицейском участке, вместе с двумя поляками; вся трое преступников были задержаны в момент хулиганских действий – то бишь, в процессе снятия польского государственного стяга со здания местной власти. Причем, зачем эта троица пытались надругаться над святым для каждого трезвого поляка символом Речи Посполитой – ни один из арестованных внятно объяснить не сумел. Правда, Алекс в последнем прояснении сознания всё же пытался что-то промычать о бесчестном и подлом вступлении Польши в НАТО и предательстве властями Варшавы общеславянских интересов – но сей его пассаж услышан не был. Посему политическую подоплёку в хулиганстве гостя из-за Буга и двоих местных аборигенов, оным гостем напоенных до бесчувствия – решено было не искать. Впрочем, хулиганство это и так было оценено властью в лице полицейского хорунжего более чем внушительно – в сто восемьдесят злотых. После же уплаты вышеуказанного штрафа злодей и его подельники были великодушно выпущены на волю с отеческим внушением о вреде алкоголя вообще и настоятельным увещеванием больше «жытнюю»
Полицейский участок (польск)