Продолжение следует. Павел Комарницкий
как такие сказки могли возникнуть на вашей распаренной планете? У вас тут и снега-то нигде не бывает»
«Все же иногда бывает, ночами очень высоко в горах, там растут высокогорные черные леса, устойчивые к холоду. Возможно, эти легенды пошли оттуда. А вообще-то точно никто не знает, ведь этим сказкам тысячи лет»
Низенький столик завален снедью. Фрукты, орехи, съедобные стручки и прочая зелень непривычного вида. Впрочем, присутствуют еще яйца, причем двух видов – Ирочка заказала-таки. Когда успела? Одни мелкие, размером с вишню – их едят сырыми. Второе яйцо, размером со страусиное, покоится в вазе – верхушка срезана, торчит ложка. Всмятку сварено, понятно.
– Не нравится? До чего же ты капризен, радость моя! Извини, но о расчлененных трупах животных тебе придется позабыть, так что привыкай.
Я снова вздыхаю. Нет, все понятно, и я не в претензии. И между прочим, мясо, даже вареное, ужасно отвратительно на вкус. А уж жареное или копченое… Да, в этом я убедился на собственном опыте – еще тогда, на Земле, вскоре после перевоплощения, я попробовал съесть кусочек сервелата, и меня чуть не стошнило. Да, мама Маша была права – ангелу мясо противопоказано. Но не так-то просто отвыкнуть, когда за плечами у тебя тысячи поколений хищных предков.
Ирочка смеется, гладит меня по лицу. Видит мои страдания, телепатка.
– Бедняжка, как тебе тяжко. Ну возьми розовый гриб, он питательный, не хуже мяса. Попробуй, тебе понравится. Или вот, – она протягивает мне крупный фиолетовый плод, напоминающий помидор.
Я беру его, надкусываю. Терпкий сладковато-маслянистый вкус, в середине «помидора» длинная черная косточка. Ничего, есть можно.
Я наблюдаю, как Ирочкины пальчики щелкают четырехгранные местные орешки, вылущивая их из некоего подобия нашего земного ячменного колоса, только увеличенного до неприличных размеров. Да, все тут другое. Я снова обвожу взглядом убранство комнаты – ничего лишнего, только на стенах висят разные красивые штуковины, да пол покрыт мягким пушистым ковром, способным менять цвет. Сейчас он бледно-розовый, под цвет утренней зари, которую мы сейчас встречаем.
Я снова встречаю Ирочкин взгляд, в глубине которого таится смех.
«Ты прав. Спать на полу вредно, от этого снятся кошмары. Нам срочно нужен диван»
«Разве в Раю есть диваны?»
«Нет, так будут. Предоставь это дело мне»
Вот это да-а!
Нет, я по натуре человек довольно-таки ироничный, устойчивый к сантиментам типа «сю-сю». Но это… Нет, здешний восход – это что-то.
На Земле рассвет зреет неторопливо, незаметно для глаза. И я подсознательно приготовился к чему-то подобному.
Великая звезда еще не опустилась за горизонт, а на востоке небо уже стремительно светлело, наливалось огнем, и вот уже полнеба занимает алое зарево невиданного вселенского пожара, давя призрачный колдовской свет ночного светила. Вдруг в том месте, где вот-вот должно было взойти солнце, вспыхнула радуга. Еще, еще! Концентрические радуги нанизывались одна