Он украл мои сны. Федор Московцев
проводки подряд.
На другой половине офиса как минимум двое сотрудников, бухгалтер и секретарь, могли дать исчерпывающий ответ по любому бухгалтерскому вопросу. Но Рената и Таню в данный момент не интересовала бухгалтерия.
Танина грудь вздымалась под тонкой блузкой словно от переизбытка нежности; взгляд, дыхание, трепет плоти – всё в ней говорило сердцу и сулило любовь. Ренат не умел притворяться. Да и любовь, придавая смелость, побуждала его быть откровенным.
– Ты прочла моё последнее письмо?
Она моментально свернула программу 1С, открыла электронную почту. В последнем послании он, помимо комплиментов, направил ей несколько ссылок на иностранные госсип-сайты.
Он ещё ниже наклонился над ней: её локоны коснулись его щеки. Руки их встречались, скользя по клавишам клавиатуры, их дыхание смешивалось. Ренат испытывал в эту минуту бесконечную радость, но, чувствуя Танины губы так близко от своих губ, он побоялся сделать что-то не так и испортить отношения, и быстро отстранился.
Он нравился Тане – высокий, широкоплечий, мускулистый, с выразительными карими глазами, грубоватым, не лишенное приятности лицом с выступающими скулами, густыми черными волосами («прямо грива» – думала она). Особенно великолепными она находила его выступающие клыки. А его осанка, холодный вид, суровость обращения, уверенная речь, свободная от всякой лести!
…Но всё это в прошлом. Любовь сделала его совсем робким. Куда подевались его непринуждённые, немного вольные шутки! В эту минуту Таня находила, что Ренат слишком сдержан. А она не была поклонницей мужской скромности: её нравственное чувство нисколько не было бы задето, если бы мужчина, уступив голосу страсти, удовлетворил свои желания. В данном эпизоде с Ренатом дело обстояло именно так – ведь у них уже достаточно долгая история общения, чтобы можно было бы выйти на более высокий уровень отношений.
Он отошёл, и, не зная как продолжить разговор, направился к директорскому креслу. Таня открыла программу 1С, и продолжая думать о Ренате, принялась заносить данные по комиссионным, которые ей дал Андрей.
– Знаешь, Ренатик, – вдруг сказала она, разом прервав ход своих мыслей и работу, – на Экссоне клиентам платят комиссионные за вычетом процента за обналичивание, тогда как клиентам Совинкома Андрей носит откаты копейка в копейку.
– Это его проблемы, – ответил он с мрачным одушевлением.
Пододвинув себе калькулятор, Таня углубилась в подсчеты. Наконец, она вывела цифру:
– Ничего себе! На сэкономленные деньги он мог бы купить приличную машину!
Послышался голос Ирины, которая вошла в офис и привела в движение всех, кто в нём находился. Раздался шум отодвигаемых стульев, стук клавишей по клавиатуре, звук отодвигаемых ящиков тумбочки; принтер как бы сам собой начал выплевывать напечатанные документы. Отдавая приказания, задавая вопросы сотрудникам и одновременно отвечая на их вопросы, Ирина пересекала людскую и двигалась в направлении директорской половины, где притаились Ренат