Ярмарка тщеславия. Уильям Теккерей
притаились под листами оберточной бумаги; висячая лампа закуталась в коричневый холщовый чехол; оконные занавески напялили на себя всякую ветошь; мраморный бюст сэра Уолпола Кроули глядит из своего темного угла на голые столы, на медный каминный прибор, обильно смазанный жиром, и на пустые подносы для карточек на каминной доске; ящик с бутылками укрылся под ковром; стулья, перевернутые вверх тормашками и поставленные друг на друга, жмутся к стенам; а в темном углу, против мраморного сэра Питта, взгромоздился на столик старомодный грубый поставец, запертый на замок.
Однако поближе к камину собралось кое-какое общество: два табурета, круглый стол, погнутая старая кочерга и щипцы, а на слабо потрескивавшем огне грелся сотейник. На столе лежали кусочек сыра и ломоть хлеба, а рядом с жестяным подсвечником стояла кружка с остатками черного портера.
– Обедали? Так я и думал. Вам не жарко? Хотите глоток пива?
– Где сэр Питт Кроули? – надменно произнесла мисс Шарп.
– Хе-хе! Я и есть сэр Питт Кроули! Помните, вы должны мне пинту пива за то, что я перенес ваши вещи. Хе-хе-хе! Спросите у Тинкер, кто я такой! Миссис Тинкер, познакомьтесь: мисс Шарп. Мисс гувернантка – миссис поденщица! Ха-ха-ха!
Леди, к которой адресовались, как к миссис Тинкер, только что вошла в комнату с трубкой и пачкой табаку, за которыми она была послана за минуту до прибытия мисс Шарп. Она вручила требуемое сэру Питту, занявшему свое место у камина.
– Где фартинг сдачи? – сказал он. – Я дал вам три полупенса. Где же сдача, старуха?
– Вот! – ответила миссис Тинкер, швыряя монету. – Только баронетам и под стать хлопотать о каких-то фартингах!
– Фартинг в день – семь шиллингов в год, – отвечал член парламента. – Семь шиллингов в год – это проценты с семи гиней. Берегите фартинги, старуха Тинкер, – и к вам потекут гинеи.
– Можете быть уверены, барышня, что это сэр Питт Кроули, – угрюмо заявила миссис Тинкер, – судя уже по тому, как он трясется над своими фартингами. Вы скоро его узнаете!
– И, наверное, полюбите, мисс Шарп, – добавил старый джентльмен почти любезным тоном. – У меня уж такое правило: сперва справедливость, а уж потом щедрость.
– Он за всю свою жизнь и фартинга никому не подал, – проворчала Тинкер.
– Верно! И никогда не подам! Это против моих правил. Ступайте и принесите еще один табурет из кухни, Тинкер, если хотите сидеть. А потом мы поужинаем.
Тут баронет полез вилкой в сотейник, стоявший на огне, и вытащил оттуда немного требухи и луковицу. Разделив все это на две более или менее равные части, он одну протянул миссис Тинкер.
– Видите ли, мисс Шарп, когда меня не бывает здесь, Тинкер получает на харчи. Если же я в городе, то она обедает за семейным столом. Ха-ха-ха! Я рад, что мисс Шарп не голодна. А вы, Тинк?
И они принялись за свой скудный ужин.
После ужина сэр Питт Кроули закурил трубку, а когда совсем стемнело, зажег тростниковую свечу в жестяном подсвечнике и, вытащив из бездонного кармана