Твоя звезда. Наталия Терентьева
В тебе это на самом деле есть, и тебе это не идет.
– Почему? – удивился Степа.
Арефьева покачала головой.
– Как с тобой разговаривать? Потому что у тебя другой типаж, понимаешь? Разные, конечно, Мышкины бывают… Но я не хочу в тебе это вытягивать. Заиграешься. Я до сих пор не могу понять, откуда это у тебя. Ты же в армии служил. И живым-здоровым вернулся. Как тебя не убили? С такими мозгами.
– Нормальные у меня мозги, – обиделся Степа. – А что мне играть?
– Получается, кроме «Идиота», играть нечего?
– Мне князь Мышкин нравится, – тихо сказал Степа.
– Вот, я ж говорю – идиот! Как он может тебе, красавцу, здоровому, великолепному, нравиться, зачем? Что у тебя с той девушкой, кстати? Вера, кажется… Как, всё серьезно?
Степа пожал плечами:
– У меня серьезно, у нее нет.
– А почему? – Арефьева подошла к нему и обняла за плечо. – Почему у тебя серьезно, если тебе такие девушки попадаются? Мой сын уже двух жен бросил с детьми, все мои внуки, трое, а он гуляет себе, знать ничего не хочет, копеечку им дает, да и всё. Не чувствует в себе отца, так мне сказал. Чувствует только сына.
Степа не знал, что на все это сказать, и лишь улыбнулся.
– Улыбка у тебя… – Арефьева погладила его по голове. – Меня тут тетки в деканате подначивают, не любовник ли ты мне?
Степа от неловкости отвернулся.
– Ладно, – усмехнулась Людмила Григорьевна. – Лучше ведь я это скажу, будешь хотя бы в курсе, готов дать отпор… Тебе-то ничего не говорят?
Степа, так же отвернувшись, пробормотал:
– Говорят… Ну, то есть там…
– Хороший ты, Степка. Тяжело тебе будет, – вздохнула Арефьева. – Нет в тебе нормальной доли сволочизма, без которой не проживешь. Так и будут все этим пользоваться.
– Можно мы отрывок из «Идиота» сделаем, покажем? – попросил Степа.
– Нет. Нормальным героем будешь. Если хочешь пострадать, давай Гамлета. Попробуем, а? Переубедим всех, кто считает, что у тебя только мордашка и рост и больше ничего?
– Попробуем, – вздохнул Степа, прекрасно зная, что отступать сейчас нельзя.
Потому, что все всегда уговаривают Людмилу Григорьевну, она не стоит на своем до последнего, слушает аргументы, может поддаться на уговоры. Любой может ее убедить. Любой, кроме него. Он, как обычно, поддался сам. Почему? Нет характера? Есть. Так почему? Степа взглянул на своего худрука. Красавица, даже в неполные шестьдесят – красавица. Статная, с тонким лицом, аристократка. Руки немного подкачали – крупноваты, но пальцы длинные, ровные… Сейчас она сложила из этих длинных крупных пальцев фигу и покачала перед его носом.
– Вот тебе «Идиот», – сказала Арефьева. – Будешь играть то, что я скажу. Я знаю, что тебе нужно. А ты – глупый маленький мальчик. Вырос такой балбес… – Она ласково потрепала его по голове и в результате настояла на своем.
В театре, куда он пришел устраиваться несколько дней назад, работала его