Обманутые иллюзии. Нора Робертс
нет? – Люк провел ладонью по кругленькому брюшку Лестера до самого пояса брюк и извлек оттуда девятку червей. – Вы что же, собирались потом пойти на покер?
Лестер согнулся от смеха, а Люк тем временем протянул карту «зрителям», чтобы они ее узнали.
– Спасибо. Спасибо. Эй, но ты тоже неплохо поработал, – опять обратился он к Лестеру. – Может, тоже встанешь и поклонишься?
– Конечно, приятель, конечно, – развеселившись, Лестер встал. – Макс, он у тебя молодой да ранний, это уж точно!
Люк засиял от счастья. Но это все была ерунда по сравнению со смехом Макса!
– Вот, – Макс встал и положил руку мальчишке на плечо, – вот это – настоящее представление. Давай посмотрим, можем ли мы вставить этот номер в программу.
– Без дураков? – От неожиданности Люк просто обалдел.
Макс взъерошил его волосы, довольный тем, что мальчик больше не напрягается от его прикосновений.
– Без дураков.
От Нового Орлеана до Лафайет ехать недолго. За рулем темного седана был Мышка, а Макс откинулся назад, закрыл глаза и готовился к предстоящему делу. Воровство не особенно отличается от выступления. Во всяком случае, для него – никогда не отличалось. В самом деле, много лет назад он сочетал оба занятия. Тогда это было необходимо, чтобы выжить.
Теперь, став старше и опытнее, он стал отделять свои выступления от воровства. Еще одна необходимость, чтобы выжить. Его имя становилось все известнее и известнее, и теперь было бы опрометчиво что-нибудь красть прямо у зрителей.
А Макс не был опрометчивым.
Конечно, кто-то скажет, что ему не надо было больше воровать ради сытого желудка и крыши над головой. Макс согласился бы с этим. И добавил бы, что, во-первых, тяжело расстаться с многолетней привычкой, а во-вторых, ему это просто нравилось.
Для ребенка, над которым издевались, которого не любили и бросили, воровство было доказательством самообладания и вызовом обществу.
Для известного мага оно стало предметом тайной гордости.
Он и среди воров был одним из лучших. И считал себя великодушным вором, так как аккуратно выбирал себе цель, отбирая лишь у тех, кто не особенно пострадал бы от потери.
Он редко работал так близко от дома. Макс считал это не только рискованным, но и нечистоплотным. Но правила создаются для того, чтобы их нарушать.
Закрыв глаза, он представлял себе блеск и красоту ожерелья из аквамаринов и бриллиантов. Голубые и белые льдинки. Сам он предпочитал теплые камни – рубины, сапфиры. Эти сильные, густые краски говорят о страстях и о славе. Но о личных вкусах часто приходится забывать, когда думаешь о деле. Если его сведения были правильными, то эти аквамарины с огранкой «под изумруды» должны будут принести неплохую сумму после того, как их освободят от старой оправы.
У Леклерка уже был покупатель.
Даже минус одна десятая и расходы, подсчитывал в уме Макс, минус деньги в фонд на оплату колледжа Роксаны, и недавно основанный фонд на оплату колледжа Люка – все равно