Нет мне ответа.... Виктор Астафьев
встретиться. Они там перевели и издали мой «Перевал». Зовут «обмыть» это дело.
Ну, всего Вам доброго, Александр Михайлович. Хорошо, что Вы уехали от съезда. Крепко обнимаю Вас. Виктор
6 мая 1965 г.
Пермь
(Г. Семёнову)
Дорогой Георгий!
Недавно я был в деревне, лежал из-за хвори и читал оттого много. Прочёл и твои рассказы в «Знамени». Они мне, и особенно «Кушаверо», доставили подлинное наслаждение. И мне захотелось сказать тебе радостное, светлое спасибо за добрую радость при чтении, которая не так уж часто случается при чтении нынешних авторов, рассказчиков в особенности. (Пустяков шибко много!)
Радуюсь за тебя и за людей российских, ибо знаю, что истинный талант проверяется на такой вот отточенной штуке, как рассказ, где было уже столько русских мастеров, что после них вроде бы уж и делать нечего. А ты вот сумел! Молодец! Хорошо. По-русски густо и раздумчиво, по-толстовски мудро и зримо написано.
Ещё раз уверился, что жанр этот даётся тем, кто умеет слышать звук родной земли и язык родной не по грамматике учит.
Ну, дай тебе бог, Георгий, и впредь работать так же хорошо и густо, и если ещё поострее да посердитее, оно и совсем здорово будет, ибо время благодушного созерцания прошло, теперь оно требует от нас всех более строгого и мудрого одоления, чтоб вовсе нас в калач не согнули.
Жму твою трудовую пятерню. Виктор
2 июля 1965 г.
Пермь
(И. Степанову)
Дорогой Иван!
Я около двух месяцев не был дома. Ездил в Латвию, работал в Москве, где решалась судьба моей повести в «Новом мире» и в издательстве «Молодая гвардия». Как будто решилось, но снова – доделки, переделки и купюры перестраховочного редактора. Устал как собака, но надо дело доводить до конца. К концу июля должен сдать уже готовую повесть в журнал и в издательство, а там опять начнётся ещё редактура, ещё цензура и т. д. Но несмотря ни на что, к сентябрю я должен высвободиться и поехать в Читу на семинар и вообще в Сибирь.
Кстати, я совсем склонился к мысли переехать на Родину, обменять квартиру и прочее. Но для этого мне нужно побывать в Красноярске и ещё оглядеться. С их писательским начальником я познакомился на съезде. Он, конечно, не сахар, но у нас здесь есть подонки и похлеще. Да и не пить мне чаи и кофеи с ним, а Родина тянет, и уже мне 41 год. Ещё лет пять-шесть, и уже не поднять задницу будет от Уральского камня.
Журнал я тебе посылаю один, свой. В киосках-то не видать его. Журнал этот[73] почти не попадает в розницу. Из редколлегии его я вышел. Ну их… далеко, далеко.
Как я пишу? Прописали мне очки, и вот я впервые пробую писать в них и читать. Надоедливо, но надо. Стало сильно болеть моё глядело последнее, а от него и голова. За фото спасибо, но ты, наверное, забыл, что уже посылал мне эти же картинки, однако без Красноярска.
Привет семье. Твой Виктор
1965 г.
Быковка
(И. Степанову)
Дорогой Иванушка!
Вчера