Ассасин. Евгений Сухов
вещами шутят? Знаете, мне даже показалось, что он хотел вас предостеречь. – Голос Зиновьева смягчился. – Но у него это не получилось. Вы его не поняли. И немудрено…
– Если я кому-то расскажу об этом, то меня просто поднимут на смех. Я ученый и должен исходить из очевидных фактов. То, что произошло с Волковым, это всего лишь чистая случайность. У него было плохое здоровье, он обязан был регулярно проводить лечение, и как только пренебрег этим правилом, так вскоре и скончался. У меня же со здоровьем, слава богу, все в порядке. Вы можете сообщить мне что-нибудь? Какая-то подробность?
Зиновьев пожал плечами:
– А разве этого вам недостаточно? Я бы вам посоветовал все-таки поостеречься.
– Если у вас появится для меня что-нибудь новенькое, заходите! Всегда буду рад вас видеть.
– Непременно.
Упаковав магнитофон в сумку, молодой человек, распрощавшись, ушел, оставив Маркова в полнейшем недоумении.
Под каждое событие Иван Федорович всегда старался подвести четкую логическую базу и выявить первопричину, которая могла бы объяснить всякое следствие: если где-то в океане возникло цунами, то, следовательно, произошли подвижки литосферных плит планеты, которые и всколыхнули триллионы тонн водной массы; если раскалывается голова, то не исключено, что солнце активизировалось, выбросив в стратосферу огромный поток раскаленной плазмы.
Но сейчас логика явно давала сбой. Глупо было бы в век компьютеров и технического прогресса верить в проклятие каких-то древних мумий. Убивать может не мысль или чья-то заговоренная душа, а вполне материальные бактерии, заполняющие поры кожи мумии, их можно увидеть под самым обычным микроскопом. Новейшие исследования показали, что зачастую большая их часть является смертоносной. Не менее опасными могут быть и грибковые образования, существующие на мертвом теле. Достаточно только одного вздоха, чтобы человека вскорости отнесли на погост.
Ивана Федоровича вдруг бросило в жар от одной только мысли, что болезнь уже проникла в его тело и в действительности ему остаются даже не годы, а дни.
Марков попытался вслушаться в свой организм. Ничего особенного не обнаружил. Все как обычно. Правда, сердечко стало колотиться несколько чаще, но в этом тоже нет ничего удивительного, как раз было бы очень странно, если бы оно никак не прореагировало на то, что он только что узнал.
Успокоившись, Марков вышел на улицу. Лишь сейчас он вспомнил о том, что с ним очень настоятельно хотела переговорить Ангелина. Не застав его вчера вечером, она оставила ему записку и убедительно просила перезвонить.
Интересно, что такого она может сообщить, чего он не знает сам?
В какой-то момент Иван Федорович даже хотел вернуться, но, взглянув на часы, махнул рукой – ничего страшного не произойдет, если он позвонит Ангелине завтра.
Сев в свою машину, профессор Марков почувствовал невероятное облегчение. Оказывается, прошедший день отнял у него немало сил. А этот непризнанный филологический гений вдобавок наговорил ему всякой несуразицы. И придет же кому-то подобное в голову! Самое разумное,