Опыты. Мишель Монтень
Ему будет казаться, что он и сам не вполне избавился от пороков, если ему понадобится бороться с пороками остальных.
Харонд карал как преступников даже тех, кто был уличен, что он водится с дурными людьми. И нет другого существа, которое было бы столь же неуживчиво и столь же общительно, как человек: первое – по причине его пороков, второе – в силу его природы.
И Антисфен, когда кто-то упрекнул его в том, что он общается с дурными людьми, ответил, по-моему, не вполне убедительно, сославшись на то, что и врачи проводят жизнь среди больных. Дело в том, что, заботясь о здоровье больных, врачи, бесспорно, наносят ущерб своему собственному, поскольку они постоянно соприкасаются с больными и имеют дело с ними, подвергая себя опасности заразиться.
Цель, как я полагаю, всегда и у всех одна, а именно, жить свободно и независимо, но не всегда люди избирают правильный путь к ней. Часто они думают, что удалились от дел, а оказывается, что только сменили одни на другие. Неменьшая мука управлять своею семьей, чем целым государством: ведь если что-нибудь тяготит душу, она уже полностью отдается этому; и хотя хозяйственные заботы не столь важны, все же они изрядно докучливы. Сверх того, отделавшись от двора и городской площади, мы не отделались от основных и главных мучений нашего существования:
ratio et prudentia curas,
Non locus effusi late maris arbiter, aufert[235].
Честолюбие, жадность, нерешительность, страх и вожделения не покидают нас с переменой места.
Et post equitem sedet atra cura[236].
Они преследуют нас нередко даже в монастыре, даже в убежище философии. Ни пустыни, ни пещеры в скалах, ни власяница, ни посты не избавляют от них:
haeret lateri letalis arundo[237].
Сократу сказали о каком-то человеке, что путешествие нисколько его не исправило. «Охотно верю, – заметил на это Сократ. – Ведь он возил с собой себя самого».
Quid terras alio calentes
Sole mutamus? patria quis exul
Se quoque fugit?[238]
Если не сбросить сначала со своей души бремени, которое ее угнетает, то в дорожной тряске она будет еще чувствительней. Ведь так же и с кораблем: ему легче плыть, когда груз на нем хорошо уложен и закреплен. Вы причиняете больному больше вреда, чем пользы, заставляя его менять положение; шевеля его, вы загоняете болезнь внутрь. Чем больше мы раскачиваем воткнутые в землю колья и нажимаем на них, тем глубже они уходят в почву и увязают в ней. Недостаточно поэтому уйти от людей, недостаточно переменить место, нужно уйти и от свойств толпы, укоренившихся в нас, нужно расстаться с собой и затем обрести себя заново.
Rupi aim vincula dicas:
Nam luctata canis nodum arripit; attamen illi.
Cum fugit, a collo trahitur pars longa catenae[239].
Мы волочим за собой свои цепи; здесь нет еще полной свободы – мы обращаем свой взор к тому, что оставили за собой, наше воображение еще заполнено им;
Nisi purgatum est pectus, quae proelia nobis
Atque pericula tunc ingratis insinuandum?
Quantae conscindunt hominem cuppedinis acres
Sollicitum curae, quantique perinde timores?
Quidve
Отгоняют заботы разум и мудрость, а не какая-либо местность с видом на широкий простор моря4
И позади всадника сидит мрачная забота5
В бок впилась смертоносная стрела6
Что нам искать земель, согреваемых иным солнцем? Кто, покинув отчизну, сможет убежать от себя?7
Ты скажешь, что избавился от оков? Собака после долгих усилий рвет наконец свою привязь и убегает, но на шее у нее еще болтается большой обрывок цепи8