Условный рефлекс. Ева Мелоди
в том, что я как муха в паутине. Подписала уже контракт с Золотовой Жанной Аркадьевной, правда на год всего, на большее не согласилась, потому что условия там жесткие, да и неустойка в случае расторжения – огромная. Для обоих сторон, что меня немного подкупило… Но Багримов! Как я могла попасться так глупо? Ни словечка о нем в контракте, ни намека. Может все-таки зря паникую, и Жанна Аркадьевна тут на вроде вольного художника и имеет к Багримову слабое отношение? Не работает на него, а лишь иногда сотрудничает?
Так, успокаивая себя, протягиваю на ресепшне паспорт и называю фамилию Золотова. Меня провожают на третий этаж.
Кабинет у начальницы роскошный, такие не «выдают» вольным художникам и мои надежды начинают таять как дым. Все оформлено в сиренево-бежевых тонах, на стенах картины – копии Пикассо. Очень стильно. Мягкая мебель обита белой кожей, огромное панорамное окно на проспект.
– Я, наверное, неправильно поняла вас… Думала у вас своя фирма… – начинаю с запинкой.
– Марфа мне сразу сказала, что устроишь скандал, – усмехается Жанна. – Ненавидишь Багримова, деточка? Это глупо. Да, у меня была своя фирма, и немаленькая. Год назад концерн Эмира поглотил нас. И знаешь – я не чувствую себя ущемленной. Довольна и счастлива. У меня в этом здании целый этаж. Занимаюсь ведущей линией одежды для среднего класса. Поверь, гораздо интереснее творить, имея за спиной мощную поддержку и сильное мужское плечо.
– Наверное… вам виднее. Я не собираюсь скандалить, не в том положении.
– Вот и отлично. Выкобениваться – дело последнее, как говорила моя бабушка. Гораздо лучше сразу приступить к работе, показать, чего ты стоишь. В конце концов ты тут всего на год. А потом полетишь вольной пташкой.
Но до этого мы выжмем из тебя все соки – говорил ее взгляд.
Мой кабинет, как новенькой, располагался в самом дальнем конце коридора, имел площадь около пяти квадратных метров и малюсенькое окошко. Но зато отдельный! Я была счастлива. У Марфы я делила помещение еще с двумя дизайнерами, подружками-болтушками, вечно голова болела от их трепа о мужчинах. Кстати, одна из них, Лора, бредила Багримовым. Бегала по модным показам и вечеринкам, выбивала себе приглашения на светские тусовки, лишь бы увидеть его во плоти. И добилась-таки результата. Дальше слушать подробности интимной жизни Лоры и восточного бога было совсем противно. Описывалось все вплоть до роскошных размеров его «хозяйства». Выражение моего лица во время подобных бесед, бесило соседок, меня назвали ханжой и монашкой. На что я говорила: лучше буду монашкой, чем бегать за кобелем, который ни одну юбку мимо не пропускает… В общем, обстановка в то время была нерабочая, и становилось только хуже. Вскоре, как это обычно и бывает, Багримову наскучила дизайнерша. Может у них и было то всего раз или два. Я не вслушивалась, наоборот, даже беруши иногда вставляла, чтобы на работе сосредоточиться. Но они уже не помогали, когда Лорку послали подальше и пришло время рыданий. Убивалась, волосы на себе рвала, пьяная на работу