Психея. Забвение. Ellen Fallen
но тогда можно ждать его очередной выходки. – Ты еще маленький, чтобы встревать во взрослые разговоры.
– Я уже мужик! – его писклявый голос режет мои перепонки. – Хочешь, съем острый перец и даже не стану запивать его молоком?
– Цыц, – шикаю на него и обращаюсь к домработнице. – Если стекольщик сказал, что придет завтра, как я буду спать сегодня? Эрнесто уехал в Мехико, у него есть москитная сетка, инструменты?
– У меня есть, я помогу тебе, чика, только ты будешь обнимать меня, чтобы я не упал, – пацан снова нагло перебивает меня, и я вздыхаю от отчаяния. – О, кажется, моя мама идет в гости.
Я машинально оглядываюсь и слышу задорный смех сорванца при виде моего испуга. Готова обходить эту женщину огородами, если она появляется перед тобой, того и гляди зацепится языками так, что не отдерешь. Он меня надул и рад этому, клянусь, однажды я подсыплю ему больше перца или надеру задницу… словесно.
– Молодец, но справлюсь без тебя, а теперь быстро ешь и иди гулять, – я говорю максимально строго, указываю на двери дома, в котором сейчас живу. – Ты не можешь разбивать мои окна, ломать двери, понимаешь? А сейчас, будь добр, помолчи, я хочу спокойно позавтракать, выпить этот чертов остывший кофе, пока на нас не упало небо. – Ребенок смотрит на потолок, и я громко стону, как же с ним тяжело.
Мальчик уплетает за обе щеки еду, а я лениво разрезаю ножом яйца и наблюдаю, как растекается желток по тарелке. Мне необходимо вернуться в город и утолить свой исследовательский голод, покопаться в загадках, которые у всех на виду, но никому нет до них дела. Чувствую себя заржавелой, отставшей от жизни. И эту жажду нужно утолить, а интерес разжечь.
Убрав за собой посуду, я встаю рядом с Хименой, ожидая, когда ребенок закончит. Время тянется бесконечно долго, даже тихо тикающие стрелки на часах начинают раздражать, я ведь все еще стою в пижаме и халате, надетом поверх нее. Моя прическа выглядит самым ужасным образом, а зубы требуют хорошей чистки. Этот маленький монстрик выбивает меня из нормального ритма жизни – он был дьяволенком в теле человека, намеренно портящим мое существование. Когда Матео, наконец, встает, Химена забирает у него тарелку, с грозным видом указывает на дверь, и эти очаровательные глазки-блюдца держат меня на мушке. Я скрещиваю руки на груди, нервно поправляя халат. Господи, хорошо, что ты не дал мне детей, я была бы самой бесхребетной и все дозволяющей матерью.
– Матео, не смотри на меня так. Я не хочу, чтобы ты навредил себе. Все, что ты делаешь, может привести к ужасным последствиям. Пойми, – его глаза наполняются слезами, и я присаживаюсь перед ним на корточки, – я взрослая для тебя. Когда ты вырастишь, я покроюсь морщинами, как твоя бабулита. И ты будешь разочарован в своем выборе. Могу предложить тебе дружбу и совместный обед каждый день. Тебе должно быть стыдно за свое поведение.
– Ты меня не любишь? – его голос дрожит.
Я поднимаю голову и встречаю огромные печальные глаза Химены, она осуждает мое поведение, так как делаю больно ребенку.