Фантом памяти. Александра Маринина
да и потом, из газет ты узнаешь о чем угодно, но только не о твоей собственной жизни. Не проще ли посадить в этой комнате двух-трех близких друзей и попросить их, чтобы они рассказали тебе о твоей жизни за последние два года, а? Таких друзей, от которых у тебя нет тайн, с которыми ты привык всем делиться. Тебе не кажется, что это разумный выход? Скажи мне их имена и телефоны, я всех найду и завтра же привезу к тебе.
Легко сказать… Друзья, с которыми я привык всем делиться. Да где ж их взять-то, таких друзей? У кого-то они, может, и есть, но только не у меня. Есть приятели, с которыми я с удовольствием парюсь в бане и пью пиво раз в три-четыре месяца. Есть куча знакомых в среде журналистов и литераторов, поскольку мы все вместе учились в литинституте. Есть женщины, с которыми я спал то однократно, то по несколько месяцев и с которыми расставался легко и без сожалений, ибо не любил лишних хлопот и душераздирающих разговоров о будущем. Есть Борька, Борис Викулов, друг детства, и в детстве у меня от него действительно не было тайн, но впоследствии мы учились в разных институтах, получили разные профессии и наши интересы стали пересекаться все реже и реже. Я знал, что, если со мной что-нибудь случится, Борька прибежит на помощь первым и в лепешку расшибется, чтобы сделать все, что нужно. И я тоже сделал бы для него все, что в моих силах. Мы исправно поздравляли друг друга с днями рождений и Новым годом. После того, как умер мой отец, Борька дважды в год – в день рождения папы и в годовщину кончины – встречался со мной на кладбище, он любил папу и никогда не пропускал дни поминовения. А когда умерла сестра Вера, количество наших ежегодных печальных встреч возросло до четырех, ведь мы росли втроем – Борька, Вера и я, жили в соседних квартирах, и мои родители были для Борьки почти такими же родными, как и его собственные. Но четыре получасовые встречи в год и несколько коротких телефонных звонков – это не та степень близости при которой можно знать друг о друге все. Привет – привет, как бизнес? Двигается. Как тебе пишется? Потихоньку. Как жена? Цветет. Как дети? Растут. Как мама? Работает, не сидится ей дома. Редко видимся, надо бы собраться, посидеть… Да, надо бы. Ладно, спасибо, что не забыл, созвонимся, бывай. Борис действительно мой друг в том смысле, что не предаст и подставит плечо. В любой ситуации, я был в этом уверен. Но это совсем не та дружба, которая могла бы мне сейчас помочь.
А где та? Где он, тот человек, мужчина или женщина, который знает о том, как я мучаюсь, когда пишу книгу, потому что боюсь, что она получится хуже предыдущих, и когда не пишу, потому что боюсь, что больше у меня не будет вдохновения и сил? Где тот человек, который знает о моих романах, обычно скоротечных и необременительных? Где тот друг, которому я жалуюсь на жизнь, на жену, на любовницу, на себя самого? Нет у меня такого друга. Давно уже нет. Собственно говоря, после детской дружбы с Борькой, с которым мы сидели за одной партой все десять школьных лет, у меня больше не было друга. Смешно, да? Андрюха Корин, веселый, компанейский, предмет обожания большинства девчонок на курсе благодаря умению играть на гитаре и петь русские романсы,