Одержимый. Страж империи. Андрей Буревой
пожал плечами и криво усмехнулся:
– Да в чем проблема? Подсесть на дурь мне все равно не грозит. Поэтому почему бы и нет. – И поблагодарил старенького целителя: – Спасибо, тьер Эльдар.
– Да не за что, не за что, – замахал руками старичок. – Когда бы еще приключился такой отличный случай для обстоятельной проверки моего зелья!
Глядя на мою посмурневшую рожу, целитель быстро подавил свою радость и, смущенно опустив взгляд, принялся суетливо переставлять стоящие на столе склянки.
– Ну тогда пойдем мы, – нарушил Роальд повисшую в лекарской тишину.
– Да, ступайте, – с облегчением закивал тьер Эльдар и сказал мне вдогонку: – Но если станет совсем худо, Кэрридан, сразу дуй ко мне. Есть у меня еще кое-какие задумки, как снять твою боль.
Я кивнул. Куда деваться – придется стать подопытным в экспериментах, если это хоть как-то поможет.
– Так куда дальше? – преувеличенно бодро поинтересовался у меня Роальд, подталкивая к двери. – Может, заедем ко мне, поедим по-человечески, а там и к коменданту?
– Да нет, наверное, – сказал я, чуток поразмыслив на ходу. – До торговых рядов прокатимся. Там найдется где перекусить.
– А что ты покупать задумал? – поинтересовался Вельд.
– Ничего, – ответил я, забираясь в экипаж. – Просто прокатимся.
– Ладно. Просто так просто, – не стал допытываться обычно очень любознательный Вельд.
Видать, и со стороны заметно, что на душе у меня паршиво и совсем не до болтовни. Какая-то глухая тоска накатила… Хоть вой… Наверное, так чувствуют себя загнанные звери: куда ни бросайся – всюду смерть…
Неимоверным усилием воли переборов апатию и безразличие к жизни, я прикусил губу. У меня есть два дня. И небольшая надежда на сэра Родерика. Побарахтаемся еще.
Фрай довольно быстро доставил нас до места, несмотря на утреннее столпотворение на прилегающих к торговой площади улочках. Похоже, хочет поиметь с нас еще серебрушку-другую, поэтому старается показать свое усердие.
Велев Фраю остановиться возле уходящей с площади в сторону порта Масляной улицы, я выбрался из экипажа. Бросил короткий взгляд на снующий по торговым рядам гомонящий люд и подошел к угловому дому. Проведя рукой по выщербленным камням, развернулся лицом к булочной и прищурился. Все как почти полтора десятка лет назад. Только торгует сдобой теперь не пышнотелая Лонга, а ее невестка. Хотя так сразу их и не отличишь, если не обращать внимания на лицо. А так все тот же шум торга, спешащие по своим делам горожане и изумительный запах вкуснейших булок…
С силой проведя рукой по лицу, я криво усмехнулся, припомнив, как, стоя у этой стены, глотал слюну, глядя на румяные бока огромнейших сдобных булок с изюмом. Не сводил взгляда с кажущейся чудесным видением выпечки… До умопомрачения хотелось есть… Перед этим как раз разгулялись бури, и в порту практически нечем было поживиться. На улицах не появлялись ни рыбаки с уловом, ни торговцы… Тогда голод и пригнал меня на торговую площадь. Здесь