Убить легко. Агата Кристи
Именно так.
Люк почувствовал некоторую неловкость, не зная, что ей ответить. Но прежде чем он нашелся, Бриджит сказала:
– Если вас интересуют подробности, связанные с Эми Гиббс, то я знаю, к кому мне следует вас отвести.
– И к кому же?
– К мисс Уэйнфлит. Эми жила у нее после того, как покинула поместье «Эш». Она умерла в ее доме.
– О… – Предложение Бриджит было как нельзя кстати. – Спасибо, буду вам очень признателен.
– Ее дом неподалеку отсюда.
Они прошли через городской парк. Кивнув в сторону большого, выстроенного в георгианском стиле дома, на который Люк обратил внимание накануне, Бриджит пояснила:
– Это «Вич-Холл». Теперь здесь библиотека.
К «Холлу» примыкал маленький домик, казавшийся почти кукольным. Ступени крыльца были выскоблены до белизны, дверной молоток начищен до блеска, а занавески на окнах выставляли напоказ свою крахмальную свежесть.
Бриджит толкнула калитку, и они подошли к крыльцу.
В следующий момент передняя дверь распахнулась. На пороге появилась пожилая женщина.
По мнению Люка, она полностью соответствовала представлению о деревенской старой деве. Ее худая фигурка была облечена в аккуратный твидовый костюм и серую шелковую блузку с брошью из желтоватого топаза. На голове с достоинством восседала шляпка. У мисс Уэйнфлит было приятное лицо, а глаза за стеклами пенсне светились живым умом. Весь ее облик напомнил Люку тех проворных черных коз, которых он видел в Греции. Она взглянула на него с легким удивлением.
– Доброе утро, мисс Уэйнфлит, – поздоровалась Бриджит. – Это мистер Фицвильям. – Люк поклонился. – Он пишет книгу о насильственных смертях, деревенских преданиях и вообще о разных ужасах.
– О господи! – воскликнула мисс Уэйнфлит. – Как интересно!
В ее глазах, обращенных на Люка, вспыхнуло любопытство. Она чем-то напомнила ему мисс Пинкертон.
– Я подумала, – сказала Бриджит, и в ее словах снова зазвучала ирония, – что вы могли бы ему помочь. Он хотел послушать об Эми Гиббс.
– О, – выдохнула мисс Уэйнфлит. – Об Эми? Ну да, об Эми Гиббс.
В ее глазах появилось новое выражение, и Люк понял, что она пытается оценить его.
Затем, словно приняв решение, мисс Уэйнфлит открыла дверь.
– Входите, пожалуйста, – пригласила она. – Я могу отложить свои дела на потом. Нет-нет, – закивала она в ответ, видя протест Люка, – ничего спешного у меня нет. Собиралась всего лишь кое-что купить по хозяйству.
В маленькой гостиной все сияло чистотой, приятно пахло лавандой. На каминной полке в жеманных позах красовались пастухи и пастушки из дрезденского фарфора. На стене висело несколько акварелей, две пастели и три вышитые шелком картины. Там же висели фотографии – видимо, племянников и племянниц. Вся мебель отличалась добротностью – чиппендейлский[6] стол, несколько маленьких столиков из светлого дерева и неказистый, неудобный диван времен королевы Виктории.
Мисс Уэйнфлит предложила гостям кресла, потом, извинившись, сказала:
–