Артур и Джордж. Джулиан Барнс
сдвигает брови на брата и сжимает лацканы, как адвокат.
– Прекратить смех в зале, – требует он. И продолжает: – Мсье Пейэль купил билет третьего класса на французский поезд.
– А куда он ехал? – спрашивает Мод.
– Куда он ехал, никакого значения не имеет.
– Почему он такой толстый? – требует Орас. Эти ad hoc[6] присяжные, видимо, убеждены, что могут задавать вопросы когда им вздумается.
– Не знаю. Возможно, он был обжорой почище тебя. И действительно, он был таким обжорой, что, когда поезд подошел к перрону, он обнаружил, что не может пролезть в дверь вагона третьего класса. – (Орас снова хихикает.) – Тогда он попробовал войти в дверь вагона второго класса, но и в нее пролезть не смог. Тут он попробовал дверь вагона первого класса…
– Но был таким толстым, что не пролез и в нее! – вопит Орас, словно доканчивая анекдот.
– Нет, господа присяжные, он убедился, что эта дверь была достаточно широкой. Так что он занял сиденье, и поезд отправился в… туда, куда отправился. Некоторое время спустя входит контролер, берет его билет и требует уплатить разницу в цене билета первого и третьего класса. Мсье Пейэль отказался уплатить. Железнодорожная компания предъявила Пейэлю иск. Теперь вам понятно, в чем заключается проблема?
– Проблема в том, что он был таким толстым, – говорит Орас и снова хихикает.
– У него не было денег, чтобы заплатить, – говорит Мод. – Бедненький!
– Нет, проблема ни в том ни в другом. Денег, чтобы уплатить, у него было достаточно, но он отказался это сделать. Разрешите мне пояснить. Адвокат Пейэля аргументировал, что его клиент выполнил требования закона, купив билет, и вина компании в том, что двери всех вагонов, кроме вагонов первого класса, были настолько узки, что он не смог в них войти. Компания же утверждала, что, раз он был слишком толст, чтобы войти в вагон того или иного класса, ему следовало купить билет в вагон, в который он мог бы войти. А что думаете вы?
Орас категоричен.
– Раз он вошел в вагон первого класса, значит, он должен платить за первый класс. А как же иначе? Не надо ему было налегать на пироги. Не вина компании, если он так растолстел.
Мод склоняется на сторону слабого и решает, что толстый француз относится к следующей категории.
– Он не виноват, что стал таким толстым, – начинает она. – Может, это такая болезнь. Или, может, его мать умерла и он с горя ел слишком много. Или… ну, там, еще что-нибудь. Он ведь никого не заставил уступить ему место и пойти вместо него в третий класс.
– Суд не был поставлен в известность о причинах его толщины.
– Значит, закон – задница, – говорит Орас, недавно освоивший это словечко.
– А прежде он такое делал? – спрашивает Мод.
– Превосходный аргумент, – говорит Джордж, кивая, как судья. – Он касается вопроса о намерении. Либо он по прежнему опыту знал, что слишком толст
Здесь: импровизированные (