Из Америки с любовью. Владимир Серебряков
площадь, поднялся на Бастионную горку – любимое место рижских парочек, как значилось в одном из описаний. Сейчас горка была пуста – наверное, все парочки еще сидели за партами. Только рыжая белка задорно уставилась на меня с соседнего дерева. Я пошарил по карманам и виновато развел руками.
– Извини. Ничего нет.
Белка моргнула и умчалась куда-то вверх. Я залез на каменный парапет, сделал несколько шагов и вдруг, ни с того ни с сего, повинуясь какому-то абсолютно мальчишескому наитию, прыгнул вниз. Перестарался. В перекат уходить не пришлось, но затормозил я только на половине склона. Оглянувшись по сторонам – не видел ли кто и не спешит ли ко мне строгий дворник с бляхой, – я наклонился, подобрал для виду пару листиков и уже спокойным шагом спустился вниз.
Старый город мне нравился. Узкие мощеные улочки, опрятные дома с аккуратными медными табличками. Как там: «...В узких улочках Риги слышу поступь гулких столетий...» Очень верно. Я вдруг решился на еще один мальчишеский поступок и осторожно потянул огромную лакированную дверь. Та медленно и совершенно бесшумно отворилась. В Сибири я любил забираться на кедры, на самую верхушку, и оттуда любовался тайгой. Здесь это было намного проще – широкая лестница поднималась до самого чердака. Я открыл запертую на крючок дверку и присел на порог. Крыши, крыши, крыши. Слева виднелись купола Святого Петра. Хорошо.
– Вы что тут делаете?
Я вскочил так резко, что чуть не загремел вниз по черепице. Дворник. Самый что ни на есть натуральный, в фартуке и с надраенной бляхой. Вот ведь принесла его нелегкая. Пока я лихорадочно соображал, что бы такого ответить, руки действовали совершенно самостоятельно. Правая извлекла из кармана полицейскую бляху и продемонстрировала. Левая залегла за спину – знай, мол, с кем дело имеешь, смерд. При виде бляхи дворник моментально сбавил тон:
– Простите, господин сыщик. Не признал в штатском. Прикажете что?
– Нет, ничего не надо, – поспешно сказал я, запирая дверцу.
– А что случилось, господин сыщик? – не отставал дворник. – Ограбили, не дай бог, кого?
– Именно это я и проверял, – отрезал я. – Насколько легко вор может проникнуть с крыши в одну из квартир.
– Да говорил я управляющему, сто раз уж говорил, – засуетился дворник, – замок добрый навесить на эту дверь, а то и вовсе забить. Это ж фанера хлипкая, ее кто хошь ногой вышибет.
– Да мне-то все равно, – с деланым безразличием пожал я плечами. – Мое дело тоже маленькое – рапорт настрочил и передал кому надо. А они уж будут разбираться.
Выйдя из подъезда, я поспешно завернул за угол и расхохотался. Ну сыщик, ну герой. И ведь забьет он теперь эту дверцу, всенепременно забьет. Шутки шутками, а ну как впрямь в этом домике кого ограбят? Не в этом, так в соседнем. Вот смеху-то будет, если мы на выезд и приедем. И что я буду Старику объяснять – кедра не нашел, так хоть на крышу забрался? Поверить-то он поверит, но мне ж потом за эту историю...
Я посмотрел на часы. Без пяти