Американец. Григорий Рожков
нашего плана. Не получись у тебя связаться с отрядом, – боюсь, большая часть бойцов так бы здесь и осталась…
– Э-э-э… – заклинило собеседника.
– Не напрягайся. Сворачивай свою шарманку и грузись. – Со стороны позиций гаубиц раздалось три негромких взрыва. Следом за ними грянул нестройный залп из винтовок. – Поторапливайся.
Мир засуетился с удвоенной силой. От дороги примчались два командира. Одного из них я узнал – это Аверьянов, второй был в танковом комбинезоне и танковом шлемофоне. При приближении я смог разглядеть петлицы командира, черные, два кубика и небольшой танк. Точно – танкист. Чумазый как черт, круглыми глазами он смотрел на наши трофеи и согласно кивал на все, что говорил Леха. А старлей заливался, требуя от танкиста выставить минут на десять заслон у позиций разбитых гаубиц, чтобы дать нашей группе время собрать все трофеи и уйти в отряд.
– Сделаем, товарищ старший лейтенант. Будет заслон, – соглашается танкист и с удовольствием так добавляет: – Эх, прижучили вы врагов, любо-дорого смотреть… – Козырнув, чумазый командир умчался раздавать цэу своим подчиненным. Леха обернулся ко мне и кровожадно улыбнулся:
– Разбили фашистов. Всех их разобьем… Да, так и будет.
Стало страшно за боевого товарища. Не дай бог шифер треснул и потек. Э нет, сомневаюсь я в таком исходе. Уж слишком пограничники серьезный народ, ко всему готовый и всегда опасный. Бывших и сумасшедших офицеров не бывает! Так что нечего за старлея волноваться, он в норме. Наверное…
Потом стало резко не до лирики. Пшеки и немцы с севера подтянули силы и начали мстить. С неба посыпались мины, в лесу нарастала перестрелка. Я судорожно заметался после первых разрывов мин в поисках укрытия. Спрятаться мне не дали – кто-то из пограничников запихнул мою тушку в кузов грузовика с зениткой.
И понеслась вода по трубам…
Грузовики пришли в движение, и мир за считаные мгновения стал похож на добротный фильм. Ну, это исключительно для меня, человека, родившегося и жившего в эпоху кино и телевидения. Все происходит довольно быстро, идея картины есть, но ее почти не видно, она лишь для знатоков, а обывателям и так сойдет. Зато визуальный ряд очень красочный и эффектный.
Вот к машинам цепляют трофейные пушки, а в паре десятков метров падают мины. Красноармейцы и пограничники матерятся, кричат, кажется, вот-вот мины начнут падать прямо на их головы, – но нет, они успевают прицепить пушки к машинам и уйти из опасной зоны.
Еще мгновение – и колонна под прикрытием танков мчится по полю, поднимая тучи пыли, объезжая уничтоженные вражеские танки. Вслед беглецам стреляют, но есть ощущение, что удача на их стороне и они обязательно доберутся до цели – расположения отряда.
И вот кульминация сцены! Одна за другой грузовые машины проскакивают мимо порушенного КПП и влетают на территорию отряда. Ура, воскликнут зрители, а я лишь утру с лица пыль и вновь окунусь в реальность. Она у меня сейчас одна, и имя ей – война. Уже стихами говорю…
К