Талисман, или Ричард Львиное сердце в Палестине. Вальтер Скотт
я не раз слышал о вашей вечной любви, но, говоря откровенно, всегда считал это безумством. Мне приходилось часто встречаться с франками, и рассказы о необычайной красоте их женщин возбудили мое любопытство. Хотелось бы знать и видеть собственными глазами красавиц, сумевших подчинить своему владычеству таких храбрых воинов.
– Как жаль, что я сейчас не могу исполнить твое желание, отважный сарацин, – ответил рыцарь. – Я еду теперь в Палестину для поклонения Гробу Господню, а то я с удовольствием проводил бы тебя до стана Ричарда, короля Английского, который сумел бы воздать тебе должные почести как достойному неприятелю. Хоть я и беден и не имею свиты, все же могу поручиться, зная хорошее отношение ко мне короля, что ты встретил бы отовсюду почет и уважение. Ты увидел бы там знаменитейших красавиц Франции и Англии; словно перлы, сверкают они в кругу своих обожателей, и блеск их прекрасных очей в тысячи раз превосходит сияние целой массы бриллиантов, подобных твоему!
– Клянусь Мухаммедом, – с энтузиазмом воскликнул сарацин, – что я с удовольствием приму твое предложение побывать в английском стане, если ты только согласишься отложить свое путешествие к святым местам! Слушай, назареянин, ведь даже твоя поездка в Иерусалим опасна для жизни, так как у тебя нет охранной грамоты. Вернемся лучше обратно в лагерь твоих соотечественников.
– Ты ошибаешься, – ответил рыцарь, – взгляни на этот пергамент, и ты убедишься, что он получен мной от султана для свободного проезда по всей Сирии. Видишь собственноручную подпись Саладина и государственную печать?
Сарацин упал ниц, узнав руку и печать всемогущего султана Сирии и Египта, затем поцеловал пергамент и приложил его ко лбу в знак глубочайшего уважения. Отдавая бумагу христианину, он заметил:
– Несчастный, ты согрешил передо мной и собой: ведь ты должен был показать мне грамоту при нашей встрече.
– Вполне согласен с тобой, храбрый воин, – отвечал рыцарь, – но вспомни, с какой скоростью ты летел мне навстречу: при всем желании я не успел бы достать мою грамоту; я понимаю, если бы на меня напала целая толпа сарацин, то мой долг заставил бы меня показать им приказ султана, показывать же одному воину мне запрещала моя совесть.
– Но согласись, рыцарь, что и один воин мог не пропустить тебя дальше.
– Конечно, отважный сарацин, но не забывай, что такие храбрецы, как ты, редки. Такие гордые соколы не летают стаями и все вместе нападать на одну птицу не станут.
– Твои слова убедили меня в том, что ты справедливый человек, – ответил сарацин, видимо, очень довольный лестным отзывом рыцаря. – Мы не напали бы на тебя целым отрядом, да, в этом ты прав несомненно, но ведь и один воин мог лишить тебя жизни; что было бы со мной, если бы, совершив свое дело, я нашел бы на трупе султанский приказ – смерть была бы для меня наказанием за мое преступление.
– Я рад, что предписание султана обеспечит мою безопасность. Мне рассказывали, что в пути я могу встретить разбойников. Как