Рассказы старого геодезиста. Владимир Иванович Куковенко
завернут в парафиновую бумагу. Охрана заставила этот шлак по крупицам собирать… Как немцы пришли в сорок первом, так месяца четыре до самого отступления все что-то здесь искали…
Про шлак я не поверил. Решил, что ошибается кузнец. Может быть, руда какая-нибудь сюда завозилась? Урановая? Дальше моя фантазия ничего мне не подсказала.
Потом кузнец рассказал и про колосники. В прошлом году разобрали старые печи, которые стояли в мастерских для обогрева. В двух печах колосники, как и положено, были чугунные, в другой вот эти, из нержавейки…
Но я и здесь стал сомневаться. Казалось мне, что эти стержни должны быть частью какого-то замысловатого химического агрегата.Или электрического, что-то вроде катодов-анодов. Может быть потом, после разгрома лаборатории, их нашли и приспособили в печь. Но спорить не стал.
Поговорили мы еще немного и на этом расстались. Взял я штук пять этих колосников и понес на площадку – больше не смог унести. Потом еще раза три-четыре приходил и забрал последние. Забил в землю, выполнил съемку, вычертил план и выкинул из памяти этот объект.
Года через три-четыре я ушел в другую организацию. Снова объекты, поездки, поощрения и выговоры. Потом вернулся на стройку, но долго там не проработал – потянуло в поля, в командировки, и я ушел в изыскательскую организацию. Тут и мутная волна перестройки накрыла страну. Годы отечественного лихолетья, безработица, унизительная нищета, потом снова работа, но уже другими приборами, другой дух взаимоотношений. Надломилось что-то в нации. Народ пришел в геодезию эгоистичный, ненадежный, мелкий духом и поступками. Раньше в наших производственных отношениях господствовал принцип: научился сам, научи товарища. И мы, осваивая новую технику и методы работы, бескорыстно делились своими знаниями с коллегами. Сейчас же поколение Пепси хрен чем поделится с тобой. Выучили сопляка в ВУЗе как работать с программой, предположим, Автокад, или с прибором GPS, научили тыкать пальцем в клавишу, и он уже мнит себя офигенным специалистом. И как Кощей свою смерть, таит эти знания от всего мира. Обгадится по самую шею, но ни за что не поделится с тобой даже самой ничтожной информацией. И так во всем. Помню, приехали мы в Уренгой с новыми электронными тахеометрами, а у них меню на английском языке. Разобраться не так уж и сложно, но нет ни инструкций, ни словаря, да и время поджимало – некогда было вникать в технику. Наступала весна, наст в тундре мог просесть, а это значило, что объект мы выполнить в срок не успеем.
Мальчишка, которого в отделе научили работать на этих приборах стал в позу, не хотел открывать мне, старому полевику, лингвистических тонкостей английских технических терминов. И даже выдал стандартную фразу всех пепсиноидов: это твои проблемы! Не помогли уговоры и слова о профессиональной чести. Это для старших поколений профессиональная честь что-то значит, а для этих сопляков все эти малоосязаемые вещи тьфу и растереть. Чтобы он осознал, что и у него есть некоторые обязанности перед коллективом, пришлось прибегнуть к старым испытанным способам – пришлось рукоприложиться. Стал он как шелковый и вмиг обрел правильные ориентиры.