Миллион причин умереть. Галина Романова
плеча, если можно так выразиться, то чего еще от нее ждать?!
– Ну... деточка, – Вера Ивановна недовольно пожевала губами, посмотрев на Татьяну, и неожиданно погладила Толика по руке. – Не расстраивайся так, Толенька. В этой истории не все понятно. Да и квартиру она могла купить у каких-нибудь бандитов, совершенно об этом даже и не подозревая. Н-да... не подозревая...
Уловив в ее интонации нотки неуверенности, Толик вдруг с удивительной тоской в сердце понял, что Вера Ивановна чего-то ему не договаривает, и это что-то, очевидно, и является самым сенсационным сообщением на сегодня. Но то ли решив пощадить его чувства, то ли чувства Татьяны, ревностно следящей сейчас за каждым его вздохом, Вера Ивановна не пожелала проронить об Ольге более ни единого слова.
Они обменялись дежурными любезностями и попрощались, оставив пожилую женщину допивать свой остывший чай, заваренный духовитыми листочками мяты...
Глава 5
– До Нового года чуть меньше недели...
Ласковый голос телеведущей вывел Ольгу из полузабытья. Она подняла голову с подлокотника кресла и удивленно огляделась вокруг.
Убогая комната с не менее убогой обстановкой. Старенький трехстворчатый шкаф с разъезжающимися дверцами. Продавленный диван, стонущий под ней, словно добрая сотня бедных грешников в аду. Стол у окна, на котором болталась, имитируя портьеру, тюлевая тряпочка. Пара колченогих стульев рядом со столом. Черно-белый телевизор, дергающий изображение словно за ниточку на каждой второй минуте. И это кресло, в котором она сейчас задремала, не стоящее доброго слова, как и все остальное.
Что она здесь делает?! Зачем ей это все?! Где найти выход из создавшегося положения и когда это сделать?!
– Нигде и никогда, – вернули ей ее немые вопросы обшарпанные стены в выцветших обоях в мелкий цветочек.
Здесь ей куковать веки вечные до тех пор, пока не умрет или пока до нее не доберутся те, кто ей это клятвенно обещал.
Жить в постоянном страхе...
Кто-нибудь знает, что это такое?! Наверняка знает. Не одна же она во всем мире с такой бедой. Кому-нибудь да известно, как жутко вскакивать по ночам, заслышав визг тормозов под окнами. Или замирать с гулко колотящимся сердцем у двери, в которую кто-то надсадно звонит. Или постоянно чувствовать себя подозреваемой...
Ольга часто-часто заморгала, пытаясь справиться со слезами, что неизбежно следовали за приступами слабости, повторяющимися все чаще и чаще в последние дни уходящего года.
Вот действительно загадка из загадок. Когда опасность наступала ей на пятки, она была на удивление спокойна и рассудительна, а сейчас, когда положение, казалось, стабилизировалось, душа изнывает от непонятного гнета.
А может быть, это предчувствие?! То самое, что является предвестником смерти?! Не приступы морального опустошения, являющиеся следствием нервного стресса, а самое что ни на есть элементарное предчувствие! Просто ей не дано дать объяснение этому угнетающему холоду внутри...
– В Москве