История мусульманского мира. От Халифата до Блистательной Порты. 2-е издание, исправленное и дополненное. Т. Ю. Ирмияева
не имели своей постоянной территории и занимали Финикию, Палестину и часть владений древних набатеев. Излюбленным местом их пребывания была область, лежавшая к югу от Дамаска. Своего расцвета Гассанидская династия достигла в 529 году, когда византийский император Юстиниан назначил одного из Гассанидов предводителем арабских племен в Сирии, присвоив ему высший титул филарха и статус патриция.
Третьим южным племенем, переселившимся на север, было племя кинда. Оно задержалось в Центральной Аравии и в конце V века основало там царство при поддержке Йемена. В течение немногих лет Киндиты возвысились и захватили город Хиру, а также распространили свое влияние на Хадрамаут и восточное побережье Аравии. Но в 529 году Лахмиды перешли в наступление и вернули Хиру, нанеся Киндитам сокрушительное поражение. Династия Киндитов не смогла отстоять свои притязания, поскольку Йемен сам в этот момент переживал кризис из-за дворцовых интриг. Киндиты попытались обратиться за помощью к Византии, но против этого выступили союзные арабские племена, и тогда династия окончательно потеряла власть. После этого племя кинда вернулось в Южную Аравию. О гордости и свободолюбии бедуинов свидетельствуют следующие строки поэта Абида ибн ал-Абраса:
Ты объявил, что призовешь Цезаря на помощь?
Тогда ты наверняка погибнешь, став сирийцем.
Но мы не согласны никому подчиняться,
Пока сами можем вести за собой невзнузданных людей.
Отношение бедуинов к верховной власти было сдержанным. Незадолго до рождения Пророка Мухаммеда какой-то человек едва не стал королем Мекки, а затем нечто подобное чуть не произошло и с одним из противников Мухаммеда в Медине. Описания этих событий свидетельствуют о том, что бедуины испытывали недоверие и враждебность к личности, оторванной от племени, руководствующейся лишь собственными интересами. Король (малик) или властитель (рабб) не являлись для них олицетворением земного могущества. Но превосходство своего племени над другими наполняло араба гордостью. Отношение к власти выразил со свойственной ему лаконичностью поэт ал-Кутами:
Сегодня мы повинуемся нашему повелителю,
завтра мы не слушаемся его.
Мы не чувствуем себя обязанными
всегда искать его совета.
Все это говорит о том, что для арабов земная власть не являлась объектом стремлений, и вместе с тем свидетельствует, что представление об истинной власти и покорности было у них более зрелым, чем у других народов. Объединения арабских племен не были политическими, это были «конфедерации», связанные клятвой побратимства (тахалуф). Победу ислама и его беспримерное шествие по миру ученые обычно объясняют воинственностью арабов, не позволившей им основать «разумное» государство и толкавшей их на изматывающее сопротивление всем завоевателям, а вместе с тем и культурным