Колодец забытых желаний. Татьяна Устинова
ты мне не пара. Конечно, я тебе нравлюсь, я красавица, а ты урод. Конечно, тебе до смерти хочется показаться со мной на людях. Но я сейчас тебе откажу. И я не понимаю, как ты вообще решился!.. А впрочем, день все равно испорчен! Кресла-то нету!..
– Ну… хорошо, – сказала она, запнувшись именно там, где нужно, и именно так, как нужно. – У меня есть полчаса, раз уж так вышло!.. А вы знаете где-нибудь поблизости приличное место?
Олег Петрович знал поблизости много разных мест – разных как раз по степени приличия и неприличия, – но особенно разгоняться не стоило. В пять встреча, и вообще он видит ее первый раз в жизни!
– За углом чудесная французская кофейня. Называется «Кадо». Вы знаете, что означает это слово?
– Подарок, – буркнула девушка, и Олег Петрович порадовался, что не ошибся. Мало того, что хорошенькая, еще и по-французски говорит. А может, и не говорит, так, нахваталась где-нибудь!..
Аккуратно и чуть брезгливо неся полы шубки над пыльной рухлядью, она пробралась к выходу, а Олег Петрович помедлил и взял с секретера икону. Старец смотрел теперь прямо на него, и ему показалось, что одобрительно.
Господи, что за чепуха! Blцdsinn, сказал бы Василий Дмитриевич, любивший крепкие немецкие словечки.
– А это что такое?
– Где?
– Да у вас в руках.
Олег не понял вопрос.
– Икона. Вы разве не видите?
– Да уж вижу, – сказала Виктория с сарказмом. – А вы что? Православный любитель икон?
– В какой-то степени, – пробормотал Олег, – в какой-то степени любитель.
– Дайте посмотреть.
Выпускать икону из рук Олегу не хотелось. Ну вот совсем не хотелось!.. И он просто повернул ее ликом к девушке. Она глянула насмешливо.
– Что это вы в нее так вцепились? Боитесь, что отниму?
Он пожал плечами. С ним уже давно – сто лет! – никто не разговаривал в таком тоне, и он… терялся немного.
За ширмой продолжали бормотать, и время от времени слышались немецкие ругательства.
– Василий Дмитриевич, мы пошли! – громко сказал Олег в сторону ширмы. – До свидания!
– Голубчик, простите великодушно, но как раз привезли ваш плафон, – залихватски соврал старик за ширмой, и Олег улыбнулся. – Да, да, непременно перезвоню, голубчик! Непременно! Как только увижу своими глазами, так сей же момент перезвоню!..
– Ну, дайте мне уже мой шарф, – приказала Виктория. – Или вы думаете, я сама буду его оттуда… стягивать?
– Да, да, всенепременнейше, голубчик, а супруге передайте поклон и уважение и уверения во всяческом…
– Держите ваш шарф, и где-то здесь была моя куртка…
– Вон на стуле что-то валяется, это не она?
– Вы не поверите, но как раз она.
– Да, да, голубчик вы мой, вынужден прервать, чтобы бежать. Плафон, знаете, вещица хрупкая…
Олег натянул куртку, не выпуская из рук икону. Ну, вот не хотелось ему ее выпускать!..
– Василий Дмитриевич, мы пошли! Прекрасную барышню я у вас забираю! – Он почти выговорил «похищаю», но в последний