Три жизни одного Бога. Антон Николаевич Волохов
своими именами.
– Я должен хотя бы попробовать, – сказал он.
– Вы внимательно читали мой проект? Там только испытаний на пять лет по минимальному кругу.
– Тогда на что вы сами рассчитывали? Думаете, у вас больше времени?
– Я не знаю… У вас хотя бы диагноз есть. А у меня сначала мама, а теперь ещё и брат по схожей симптоматике.
– И что? Вы не готовы бороться? Если мы не успеем, так может у вас получится!
– Думаете, я не готова за них глотки рвать?! – спросила я с вызовом.
– Ладно, давайте сбавим градус нашей беседы, Дарья. Вы ведь не дослушали. У меня есть предложение. Я пришёл к вам не за пустой болтовнёй. Готовы послушать?
Я кивнула.
– Мы предложим вашу разработку военно-медицинской академии. Елена назначила встречу с их представителями. Там должны заинтересоваться таким проектом, с помощью которого, любого человека можно излечить, путем моментальной диагностики, с последующим направленным импульсом в поврежденную область человеческого организма, для вызова процесса регенерации органов или участков тела, из искусственного резерва расширенного иммунитета. Там всегда мечтали о неуязвимых биороботах.
– Как-то страшно это всё. Военные? Да они же придурки!
– Дарья… Принесите завтра все свои документы, мы оформим вас задним числом в список наших сотрудников и поедем на встречу.
Дмитрий встал, чтобы уйти и добавил:
– И я вас очень прошу, будьте сдержаны. Это наш последний и единственный шанс быть с теми, кого любим.
Часть четвертая.
«Важное заседание»
На следующий день, меня провели по красным коврам министерства обороны и посадили за длинный резной стол, в окружении усато-пузатых генералов, увешанных медалями и орденами с кучей золотых звезд на погонах.
Суровые дядьки в формах, переговаривались между собой гнусавыми голосами о самом важном из жизни офицеров: погоде, давлении и медных самоварах на своих дачах. Через некоторое время, во главе стола, появился самый суровый из суровых, и судя по количеству звезд на погонах и орденов на пузе – самый главный из главных. Все военные незамедлительно встали и вытянулись во весь рост, смешно вытянув свои трехэтажные подбородки в сторону хрустальных люстр на потолке. Кто-то ткнул меня под ребро, и я вскочила, пытаясь изобразить покорность со смирением на своём хамоватом лице, при этом вытянув руки по швам, словно дворовая собака перед своим хозяином, в ожидании вареной сосиски.
– Прошу садится, – сказал генерал.
Пока остальная часть генералитета усаживала свои тучные тела с диким грохотом стульев и металлическим лязганьем всех своих многочисленных наград, я тихонько спросила Дмитрия:
– Вы же говорили, что мы сначала поедем в военно-медицинскую академию?
– Когда они поняли, что мы от них хотим, сразу собрали министерскую комиссию на заседании, в академии таких вопросов не решают, – шепнул мне Дмитрий в ответ.
– Господа офицеры, – монотонно заговорил главный генерал, – Сегодня я собрал вас для вынесения