Образование, наука и просвещение на пути из прошлого в будущее: от Древней Руси до Советской России. Ольга Всеволодовна Зимина
«Великие Минеи-Четьи», «Степенная книга», «Судебник» имели характер официальных предписаний, установлений и поучений, при этом предполагался «единый быт всех слоев общества, единый круг чтения для всех, единое законодательство – как и единая денежная система» [143, т. 7, с. 6].
Обширные заметки под названием «О государстве Русском, или образ правления Русского Царя (обыкновенно называемого Царем Московским), с описанием нравов и обычаев жителей этой страны» оставил Дж. Флетчер, английский посланник в 1588–1589 г. Приведем отрывок из его сочинения, в котором Флетчер описывает характерные, на его взгляд, черты русских людей того времени: «…они обладают хорошими умственными способностями, не имея, однако, тех средств, какие есть у других народов для развития их дарований воспитанием и наукою. Правда, они могли бы заимствоваться в этом случае от поляков и других соседей своих; но уклоняются от них из тщеславия, предпочитая свои обычаи обычаям всех других стран. Отчасти причина этому заключается и в том…, что образ их воспитания (чуждый всякого основательнаго образования и гражданственности) признается их властями самым лучшим для их государства и наиболее согласным с их образом правления, который народ едва ли бы стал переносить, если бы получил какое-нибудь образование и лучшее понятие о Боге, равно как и хорошее устройство» (цит. по [130, с. 601–602]).
Вторая половина царствования Ивана Грозного ассоциируется с опричниной, массовыми репрессиями против отдельных людей и целых городов. Были разрушены не только слабые ростки гражданского общества, но самые основы государственности, предопределив тяжелейшие события рубежа XVI–ХVII вв. Особенно опасным было усиливавшееся отставание страны в военном отношении.
Древнерусские концепции и средства обороны, а также вооружение армии абсолютно не соответствовали той военной силе, которой располагали внешние враги России. Например, с XII века на Руси строились ограждения для защиты от набегов кочевников. В полях они состояли из насыпных валов, в лесах – из засек{28}. Эти грандиозные сооружения лишь масштабами отличались от стен древнерусских городов, т.е. Россия пыталась строить оборону своих рубежей подобно обороне одного древнерусского города – как пассивную (необороняемую) ограду. В XIII–ХV вв. засечные линии не защищали от набегов ордынских отрядов: кочевники просто обходили их. Тем более позже такие линии не могли оградить от нападений крымских ханов, поскольку их отряды были вооружены лучше, чем ордынские. Например, Большая засечная черта, протянувшаяся от Рязани до Тулы, строительство которой было завершено к 1566 г., не помешала армии хана Девлет-Гирея 3 июня 1571 г. дотла сжечь Москву и на другой день по рязанской дороге уйти в степь, по пути грабя всех и вся. Год спустя в битве при Молодях (29 июля – 3 августа 1572 г.) князья М.И. Воротынский и Д.И. Хворостинин показали, что побеждать крымцев нужно активными действиями с использованием гуляй-городов{29}.
Успехи войск под предводительством
Засека (засечная линия, украинная линия)– преграда из срубленных деревьев, обращенных кронами навстречу ожидаемым нашествиям. Сведения о засеках есть в Новгородской (1137–1139) и Троицкой (1216) летописях.
Гуляй-город – подвижное укрепление, состоящее из деревянных щитов с прорезанными в них бойницами. Во время боевых действий щиты устанавливались на телеги (в зимнее время на сани), скреплялись друг с другом крючьями и петлями и разворачивались в прямую линию, круг или полукруг. Гуляй-город мог быть растянут по фронту на 2–10 км. Русские войска впервые использовали гуляй-города в войне с Казанью (1530–1552 гг.).