Только не ты. Лара Дивеева
вам причинили зло, скажите, и я помогу вам, чем могу. Я всё для вас сделаю! – Трудно смотреть в глаза, когда он так близко, но я улавливаю его улыбку.
На самом деле я понятия не имею, как помочь директору английской компании, у которого (с моей помощью) украли что-то важное.
– Тебе очень страшно, Алёна? – снова спрашивает Александр, впервые не искажая моё имя.
– Очень.
– Тебе одиноко?
Я резко вдыхаю. Этот вопрос царапает нутро очень близко к сердцу.
– Очень. А вам? Вы отвечаете за компанию и всех нас. Наверное, это очень трудно.
Моя наивная фраза, вырвавшаяся на пике эмоций, получает прямой ответ.
– Да.
Это «да» взрывает что-то внутри меня, прежде невидимый, неощутимый резерв. Я, испуганная и загнанная в угол, вдруг чувствую силу и желание защитить прекрасного мужчину, показавшего мне свою слабость. Я касаюсь его губ и замираю, не двигаясь. Он не целует меня, но и не отстраняется.
– Ты хочешь, чтобы тебе не было страшно? – спрашивает в мои губы.
– Да.
– Ты хочешь, чтобы тебе не было одиноко?
– Да.
Его рука опускается на мои колени.
Я задерживаю дыхание.
Знаменитое правило трёх «да», известное всем дельцам: заставь человека дважды сказать «да», и тогда третий раз – твой. Бесплатный.
Кто из нас сделал первый шаг? Я прикоснулась к его губам, но он стал на одно колено и взял меня за руки.
Александр дарит защиту и спокойствие и понимает меня, как никто другой. Он давит, а я поддаюсь. Внутри меня слабость, недавно обнаруженная мягкость, и он ощупывает её, довольно урчит и давит сильнее.
Я ответила ему двумя «да». Третье станет решающим.
– Да? – спрашивает Александр.
– Да.
Он гладит мои пальцы, проводит сомкнутыми губами по подбородку. Уверенной рукой разводит мои бёдра. Каменная уверенность Александра купается в моей мягкости, во временной потерянности. Он застал меня в опасный момент, когда я остро нуждаюсь в защите и чужой силе, и он готов их дать. Это не домогательства, не плата за вердикт невиновности, а близость двух незнакомцев, познавших одиночество и страх.
Его губы касаются моих. Ладонь скользит под юбку, ногти царапают капрон колготок.
– Шире! – приказывает он, и я развожу колени, повинуясь его воле. Костяшки его пальцев потирают промежность, и моё тело тяжело оседает от похоти, как сырое тесто.
Александр с трудом контролирует дыхание, роняя на меня рваные полувздохи.
– Алёна… – он басит. Опускает голову, проводит носом по моему бедру, и я плыву в чистой похоти. В принадлежности сильному мужчине, который решит мои проблемы. Придаст смысл и направление моей жизни, пока я не приду в себя. Я горю от потребности раскрыться и впустить его силу.
Он ловит моё хныканье губами, но не целует. Дёргает за бёдра с такой силой, что я сползаю с кресла и оказываюсь в его руках. Он раздевает меня с неожиданной ловкостью. Даже колготки, и те исчезают за несколько секунд.
Сам он остаётся одетым, только скидывает пиджак. Собирается