Анизотропное шоссе. Михаил Савеличев
Аглая, затем громче, так как тот не обратил на нее внимания, – Андрей, откуда ты взял еще один модуль?
– Пока не взял, там схема запутанная. Но возьму. Из стиральной машины, – небрежно сказал он. – Запас чистого белья у нас имеется, обойдемся без нее.
Аглая развернулась и бросилась в отсек, где стояла машина. Развороченные внутренности и тускло мерцающая лампочка аварийного режима подтверждали слова начальника экспедиции.
– Собери, – потребовала она, вернувшись на кухню. – Собери ее обратно и немедленно!
– Вы с ума сошли, – с изумлением сказал Андрей, поглядывая то на разъяренную Аглаю, то на испуганного Максима, все еще прижимающего к себе тостер, как щенка, которого хотят отвезти на живодерню. – Вы оба сошли с ума! Вы разве не понимаете, что без этих чертовых деталей мы провалим экспедицию? От нас ждут результатов… Всё научное сообщество ждет… Иван Антипович ждет… вы этого не понимаете?!
– Мы копаемся тут второй месяц, – сказал Максим, – и даже намека на результат не получили. Песок да камни. Ты сам не понимаешь! На экспедиции пора ставить крест. Нет здесь никаких следов Великой Марсианской Цивилизации. Нет! Ни единого! – голос Максима стал громче, дрожь из него исчезла. – И то, что наш любимый учитель академик Ефимов писал о ней, сидя в Ленинграде, не соизволив разок слетать на Марс, всего лишь игра досужего ума… если не сказать хуже… – лицо и уши Максима пылали, по всему было видно – он высказал наболевшее.
– Тебе напомнить историю археологии? – поинтересовался Андрей, еле сдерживаясь. – Говоришь – два месяца? А два года? Два десятилетия? Как тебе такие сроки? И это не на Марсе! На Земле, напоминаю тебе. Сколько лет Фролов искал Атлантиду? Ну-ка, напомни мне? И это при том, что Атлантида в академических кругах считалась мифом, сказкой, выдумкой Платона! А сибирские мегалиты? Аглая, подскажи этому любителю гренок – какую часть своей короткой жизни Гриневский убил, чтобы выйти на след гиперборейских поселений? Может, скажешь, у него были идеальные условия для раскопок? За полярным кругом, на дне океана?
– А сколько этих самых модулей в баристе? – вдруг спросила Аглая, разглядывая замершего в углу тектотона. – Ну, капэдвауфэтри? Только честно!
– Какое это имеет значение? – Андрей пожал плечами. – Это тектотон, а не какая-то стиральная кибермашина или тостер.
– Сколько? – Аглая требовала ответ. – Не желаешь отвечать? Отлично. Спросим у него. Эй, тектотон! Отвечай!
– Четыре модуля указанной вами маркировки, – прогудел тектотон. В кухне запахло свежесваренным кофе. – Однако изъятие даже одного модуля выведет меня из строя.
– Ничего страшного, – сказал Максим. – Без кофе обойдемся. Будем пить растворимый. Или чай заваривать.
– Зато белье сможем каждый день стирать, – подхватила Аглая, – и ходить во всем чистом, а не как поросята. Ну, начальник, что важнее? Гигиена или кофе? Которое, кстати, потребляешь в основном ты и в количествах, не рекомендованных космической медициной.
Андрей скрестил руки на груди и хмурился. Потом