Анизотропное шоссе. Михаил Савеличев
когда столь досадно ошибся в расчете приехавшего из тайги парня. Он на всю бригаду деньги получал, а тут – конец дня, и не просто дня, конец рабочей недели, завтра воскресенье, все расслаблены и предвкушают. По-хорошему следовало его завернуть, приходите завтра, мол. Точнее – послезавтра. Но незадолго до его появления в офисе у меня состоялся разговор с начальником, в котором тот намекнул, что на меня имеются серьезные виды, вот я и размяк душой и сердцем. А заодно и разумом. Обсчитался и выдал лишнего. Хорошо, парень честный попался – пришлось слать в тайгу телеграмму с просьбой вернуть часть нажитого непосильным трудом дровосеков. Иначе пришлось самому туда тащиться. В глушь. В тайгу. Но после этого случая намеки со стороны начальства пресеклись. Наверное, передумали. Пока.
А что случилось, если бы действительно пришлось тащиться в тайгу?
– Здесь, – сказал Григорий, но, задумавшись, я проехал еще и только затем остановился на обочине.
– Извините, – сказал я, осматриваясь. – Не замечал раньше здесь развилку. И указателей нет…
– Ничего страшного, – весело запыхтел Панкрат, – вы нас здорово выручили! И… э-э-э… рубль совать вам как-то неудобно…
– Вы это прекратите, – сказал я как можно строже, – я же не из-за денег.
– По зову сердца, – сказал Григорий. Серьезно сказал, без намека на насмешку.
– Точно.
Они выбрались из машины, причем Панкрат возился долго, собирая выпавшие из лукошек грибы, и неторопливо пошли в сторону дороги, которая ответвлялась от шоссе и скрывалась в густом лесу. Сквозь морось и сумрак я видел стоящий автобус, ярко освещенный изнутри, словно в салоне установлены мощные лампы.
Странно, но я и впрямь не помнил этой развилки, хотя давно езжу по шоссе на дачу и в город. Впрочем, чаще всего я это делаю, когда на соседнем сиденье сидит Зойка и треплется. И не только треплется, но и спрашивает о том, о чем только что трепалась:
– Ты как думаешь? А твое мнение?
Причем, мое мнение и мои думы ее действительно интересуют. Даже не знаю – хорошо это или плохо. По моему мнению и по моим думам все Зойкины проблемы яйца выеденного не стоят, но ведь так не скажешь. Обидится. Надуется. Отвернется, замолчит, будет смотреть в окно и водить пальчиком по стеклу. Ни дать, ни взять, великовозрастный ребенок.
Я включил навигатор. Сигнал принимался уверенно. Местоположение машины – желтый треугольник. И никаких развилок. Прямое шоссе до самого города. Какие-то грунтовки, ведущие к далеким деревням и селам, что темнеют среди полей и холмов, поросших редкими перелесками, имеются, отмечены тонкими извилистыми линиями, а ответвления асфальтовой дороги от магистрали нет. Вот хоть тресни. Я зачем-то постучал ногтем по экранчику. Будто взывал к совести навигатора и заложенной в нем информации.
Ну, бывает. Верь, как говорится, глазам своим, а не навигатору. Автобус тем временем тронулся с места и неторопливо покатил по дороге, и только теперь я понял что это ЛАЗ-695, редкий зверь в наших временах. В нем все также ярко горел свет, виднелись силуэты людей. Где среди них и мои