Аркадия. Якопо Саннадзаро
Уже одно это, помимо пресловутых пророчеств Четвертой эклоги, должно было вызвать интуитивную симпатию к Вергилию у христиан[19]. С другой стороны, образ Дафниса в его апофеозе возвещает отнюдь не о бренности всего земного, не о том, что нужно презреть ради небесного царства, ради единения человечества с Богом – непреходящей и абсолютной ценности христианской религии. Светом обретенного им бессмертия Дафнис озаряет и благословляет не грядущий «оный век», а здешний мир и его жизнь, с ее непрерывной чередой рождений и смертей, радости и боли. Впрочем, подобным образом и народное, деревенское христианство почитает святых: как покровителей овец или пчел, как тех, кто своей молитвой подает в подобающее время посевам солнечное тепло или дождь, прогоняет от них вредителей.
Удивительно, но подобного почитания удостоился и сам Вергилий. Могильный склеп поэта в Пьедигротте, зеленом уголке Неаполя, под обрывистым склоном холма, рядом с устьем рукотворной пещеры[20], в течение всей христианской истории города посещался (и посещается поныне) как святое место, и за многие века церковь, кажется, ни разу не прилагала усилий к тому, чтобы уничтожить этот культ, никак не соприкасающийся с официальным католичеством. К праху поэта идут с мольбами и обетами большею частью те, кто слишком просты, чтобы оценить его как художника слова. Многие из них оставляют в старинной медной чаше записки, где обращаются к Вергилию как к близкому другу. Вот несколько записок, виденных автором этих строк весной 2011 года:
Вирджи́, во-первых, ты молодец – за все, что ты сделал… Но кто, какой (непечатное слово. – П. Е.) заставил тебя прославлять этого (непечатное слово. – П. Е.) Августа на этом свете? Ты же велик, ты понимаешь людей и смерть. Но сейчас, может быть, еще больше, чем ты, меня волнует та, что сейчас со мной. Да, дорогой друг, это ты присматриваешь за Неаполем из своей прекрасной гробницы. Ты меня понимаешь. Партенопея[21] любит тебя. Спасибо тебе за всё.
Чао, Вирджи́. Случай и моя подруга захотели, чтобы сегодня я оказалась здесь. Все так удивительно, и может быть, этого захотели мир и покой этого места, в момент, когда хаос и печаль заполняют мое сердце.
Надеюсь, что с этого места может начаться мое возрождение.
Дорогой Вергилий, приди ко мне во сне и объясни, зачем я здесь.
(Записка на итальянском и на грузинском:)
Дорогой Вергилий,
хочу пермессо ди соджорно[22], хорошей работы и счастья. Верю в твое чудо.
Дорогой Вергилий,
я снова здесь, ибо это место меня зачаровало, вместе с моей милой подругой. Помоги ей…
Вергилий,
да помогите же наконец Неаполю! Используйте всю вашу магию и всю вашу поэзию!
Дорогой Вергилий,
я люблю Серджо и хочу быть всегда счастлива с ним.
Дорогой Вергилий,
хочу, чтобы этим миром не вертели преступники. Спасибо.
(Записка на русском:)
Дорогой Вергилий!
Ты велик. Помоги мне обрести семью и детей. Не теряя при этом своей карьеры. Люблю тебя.
В течение средневековья христианская культура опознавала в Вергилии «своего» решительнее, чем в ком-либо ином из поэтов или философов античности, благодаря предсказанию, сделанному им за несколько лет до рождения Христа:
Независимо от смысла, который вкладывал в эти строки сам автор, сочиняя панегирик своему покровителю Азинию Поллиону, христиане видели в «новорождённом» Христа, в «грядущей деве» – Деву Марию, а в «Сатурновом царстве», вновь возвращенном на землю» – Царствие Божие. Стоит отдельного изучения вопрос, в какой мере рецепция эклоги Вергилия как пророчества могла способствовать сложению догмата о вечном девстве Марии, не находящего однозначного текстуального обоснования в Евангелиях.
Так называемая Crypta Neapolitana, галерея длиной 711 м, прорытая римлянами в туфовой породе в 30-е гг. до н. э. для соединения Неаполя с портом Путеолы. В середине XVI в., при испанском наместнике Педро де Толедо, была значительно расширена в военных целях.
Партенопе́я (др. – греч. Παρθενόπη) – дочь речного бога Ахелоя и музы Терпсихоры, одна из Сирен. Безуспешно попытавшись пением погубить Одиссея и его товарищей, вместе с сестрами бросилась в море. Ее тело, по легенде, волны выбросили на берег на месте будущего города. Образ сирены в неаполитанской культуре до сих пор выступает как олицетворение Неаполя, а имя Партенопея повсеместно используется в качестве неофициального названия города.
Permesso di soggiorno (итал.) – документ, дающий иностранному гражданину право на долговременное пребывание в Италии.