Дети времени. Адриан Чайковски
криком требовал, чтобы он заткнулся. Только тут он понял, что вопит, повторяя снова и снова одно: что не хочет лететь и они его не заставят.
Словно опровергая это, тот, кто был с ним так бесцеремонен, отвесил ему пощечину – и он услышал, как крик прерывается на недоуменном всхлипе, с которым он не успел справиться.
Примерно в этот момент Холстен заметил, что в помещении находятся четыре человека и что он ни одного из них не знает. Трое мужчин и женщина: незнакомые, совершенно не знакомые. На них были корабельные костюмы, но они не входили в основной экипаж. Или если входили, то Гюин не разбудил их при подлете к зеленой планете.
Холстен тупо моргал, уставившись на них. Мужчина, который его держал, был высокий, худощавый и крупнокостный, на вид одного с Холстеном возраста, с небольшими шрамами вокруг глаз, говорившими о недавней хирургической коррекции (недавняя при этом означала несколько тысяч лет назад, перед тем как его усыпили).
Взгляд классициста скользнул по остальным: моложавая, крепко сложенная женщина; низенький худой мужчина с узким лицом, одна половина которого усохла, возможно, в результате побочного эффекта стазиса; коренастый мужчина с тяжелым подбородком, стоявший у люка и постоянно выглядывавший наружу. Он держал огнестрел.
Держал ОГНЕСТРЕЛ.
Холстен воззрился на оружие – какой-то пистолет. Ему все еще трудно было интерпретировать то, что он видит. Он не мог придумать ни одной причины, по которой в этой сцене должен был присутствовать пистолет. Конечно, огнестрельное оружие входило в груз «Гильгамеша». Он знал, что среди всего того, что корабль-ковчег забрал с Земли, огнестрельное оружие определенно присутствовало. С другой стороны, его, конечно же, не должны были носить на борту корабля, полного уязвимых систем и окруженного смертоносным вакуумом.
Если только пистолет здесь нужен для того, чтобы заставить его лететь на спутниковую колонию… но для этого вряд ли потребовался бы пистолет. Карст или пара его безопасников вполне справились бы, при этом гораздо меньше рискуя повредить на борту «Гильгамеша» нечто жизненно важное. Более жизненно важное, чем Холстен Мейсон.
Он попытался сформулировать какой-нибудь разумный вопрос, но смог лишь промямлить что-то неопределенное.
– Слышали? – обратился к остальным высокий подтянутый мужчина. – Он не хочет лететь. Как вам это, а?
– Скоулз, шевелись! – прошипел мужчина у двери – тот, что с пистолетом.
Взгляд Холстена то и дело останавливался на оружии.
В следующее мгновение Скоулз и женщина подхватили его с двух сторон и неловко пропихнули в люк. Стрелок шел впереди, наставив пистолет на коридор. Холстен успел бросить взгляд за дверь, пока криволицый ее закрывал, и увидел, что индикаторы статуса остальных камер основной команды показывали, что они пусты. Он оказался единственным, кому дали спать дальше.
– Объясните, что происходит! – потребовал он, хоть прозвучало это почти нечленораздельно.
– Ты нам нужен… – начала было женщина.
– Заткнись! – рявкнул Скоулз, и она замолчала.
Холстену