Игрушка из грязных трущоб. Дана Стар
всем своим внушительным весом в моё тело и прошёлся руками по одежде, намереваясь нащупать пальцами пояс моих штанов.
Я, тем временем, снова попыталась боднуть урода коленом. На что амбал ловким рывком перевернул меня животом на капот и наградил мощным шлепком по ягодицам, чтобы я осознала всю серьезность данной ситуации и смирилась с неизбежным. К тому же, насильник заломил мне руки за спину, выдернул ремень из своих брюк и крепко связал запястья.
Оторвав саднящую щеку от мокрого, от дождя железа, я снова попробовала освободиться, но тут же получила ещё один удар. Головой о капот. В глазах замелькали чёрные пятна. А когда мигрень более-менее успокоилась – я почувствовала, как нечто твёрдое, вытянутой формы, настойчиво прижалось к моим зудящим ягодицам.
– Чёрт! Проверь стерву! Дышит ли? Не перестарался? Хочу, чтобы она была в сознании, когда я буду драть её во все её грязные щели.
Видела я плохо. Как в тумане. Но зато очень хорошо слышала. Каждое слово бандитов будто острым скальпелем втыкалось в виски. А когда руки домогателя рывком стянули с меня штаны, я громко закричала. По щекам хлынули слёзы. В лицо снова ударил яркий свет фонаря. Я зажмурилась, попыталась отвернуться, но голова будто весила целую тонну.
– Погоди, бро! А это не та курва, которую мы уже с полвечера ищем? – прокуренным басом прохрипел тот монстр, который тыкал мне в лицо фонариком.
– Ты уверен? – недовольно рявкнул второй изверг, жадно сминая мои ягодицы жесткими пальцами и поглаживая пульсирующей головкой члена всё ещё нетронутую щёлочку.
– Сам глянь.
– Бл*ть! – утырок нехотя спрятал член в штаны и склонился над моим лицом, брезгливо отбрасывая мокрые пряди волос с травмированной щеки. – Охренеть… Походу реально она!
С невероятным усилием я приоткрыла веки, и попыталась прислушаться, чтобы понять, о чем они там шепчутся и почему вдруг замешкались. Как вдруг, я заметила в руках одного из головорезов некую карточку, напоминающую фотографию. Мою фотографию. Я узнала эту вещь. Это было то самое фото, что было сделано на карточный фотоаппарат, который отец когда-то давно нашёл на свалке и сумел починить. На тот момент, во время «фотосессии», мне было шестнадцать лет.
– Слышь, убогая! Как звать-то тебя? «Милана?» – спросил Самир, махнув карточкой перед моим лицом.
Я не ответила. Лишь моргнула и облизала кончиком языка солоноватую на вкус жидкость, стекающую по разбитой губе прямо на грязный капот автомобиля.
– Она это! По глазам вижу! – ответил второй, потирая ладони друг о друга, пытаясь согреться.
– Ой, да пофиг вообще. Берём швабру и к боссу валим. Скажем – она. Вроде похожа. Грязь отмоем, переоденем. Будет точной копией. Вот только с трахом облом.
– Ах-ха! Рискни давай! И у тебя больше никогда не встанет. Просто потому, что Дамир подрежет твоё главное хозяйство «под самый корешок», если ты хоть одним глазком вздумаешь посягнуть на его собственность.
– Заткнись ты! Дай хоть на зад вздрочну. Или придётся в бордель тащиться. Возбудился, млять. Капец