Средневековье: забытая история Запада. Том 3. Итоги эпохи. И. А. Ярмизин
и, Университетах, а также на таких ключевых фигурах как Данте, Босх и Колумб. Своим творчеством и практической деятельностью они подводят итоги тысячелетней цивилизации. Мы последуем за ними, а также заглянем немного вперед, в строительство, например, дисциплинарной Европы. Отдельно обратим внимание то, как постепенно средневековый мир утрачивает свою тайну. Измерение загадки и волшебства уступает под напором прагматизма, потустороннее сдает свои позиции и все более явно проглядывают столь хорошо знакомые нам очертания новой, технологической эры.
Часть 1. Высшие ступени сакрального знания. Алхимия, соборы, Университеты
Глава 1. Алхимия
«Зеленый лев пожирает Солнце» (Алхимический символ из «Розария философов», 1578)
Что такое алхимия? Однозначно на этот вопрос не ответить. В нашем современном языке нет такого слова, нет эквивалента, с помощью которого можно было бы описать, что понимается под Великим Деланием, как называли алхимики свое искусство.
Конечно, алхимия – это не наука в современном смысле этого слова. Она значительно выше любой науки. В наш век, когда само слово «наука» стало мерилом истины, некоторые адепты, бывает, алхимию называют «наукой наук». Но даже такое почтительное «удвоение» истинности – серо, плоско и не выражает даже малой толики потаенного содержания, заключенного в этом загадочном и удивительном Знании.
Истоки его уходят в глубокую, глубокую древность, к легендарному египетскому мудрецу Гермесу Трисмегисту (т. е. Трижды великому). Автору знаменитой Изумрудной скрижали. Считается, что он вырезал на изумрудной поверхности технологию изготовления философского камня, с помощью которого проводилась трансмутация элементов (например, превращение свинца или ртути в золото) и создавался эликсир жизни. Но если идти уж совсем в глубь веков, то и в Египет алхимия пришла из Вавилона. Отдельно она возникла еще до наступления новой эры и развивалась в Китае и Индии. В средневековье об этом, как ни странно, европейцам кое-что было известно. Так Марко Поло описывал йогов, которые «живут по 150 – 200 лет», для чего «… используют очень странный напиток: они смешивают дозу серебра и дозу ртути и пьют эту микстуру». Несколько позже Франсуа Верньеру довелось наблюдать индийских йогов и факиров. Он пишет: «Есть и другие… весьма странные люди: они почти все время скитаются с места на место; высмеивают все, с чем ни встретятся, ни о чем не беспокоятся. Это люди, владеющие тайнами; они, говорят, даже знают, как создать золото и приготовить ртуть… одно-два зернышка смеси, принятой утром, сохраняют тело в совершенном здравии».
*** *** ***
Но «генеральная линия» развития европейской алхимии заключалась в передаче тайного, «герметического» знания от египтян грекам. А в самые отчаянные времена раннего средневековья его, как сакральное или жреческое искусство, сохранили и приумножили арабы. От них оно в Х веке через Испанию и Византию пришло в Европу. Первым великим алхимиком на христианском Западе стал Герберт, монах из Орильяка, в юности учившийся у арабов в Испании, впоследствии обвиненный в колдовстве и чернокнижии, но все же окончивший жизнь не на костре, а в тиаре папы римского. Это был Сильвестр II (999—1003 гг.). Несмотря на столь высокий пост, говорили, что перед смертью, исповедуясь, он признался, что регулярно беседовал с Сатаной. Согласно последней воле усопшего, его труп положили на повозку, впрягли в нее двух лошадей, одну черную, другую белую, и отпустили их свободно бежать по улицам, а там, где они остановятся, папу похоронили. Лошадям угодно было прекратить бег перед Латеранской церковью, где и исполнили последнюю волю усопшего, «друга дьявола». При этом, собравшаяся толпа, как передают очевидцы, впала в неистовство и орала, будто в нее «вселился нечистый».
Но расцвет алхимического искусства начался позднее в эпоху крестовых походов. Когда европейцы познакомились с важнейшими трактатами восточных мудрецов. Сокровенное знание доступно немногим, а потому по природе своей интернационально, и вот, благодаря этим трудам, в христианском мире появляется целая плеяда великих алхимиков: Альберт Великий, Роджер Бэкон, Раймонд Луллий, Николя Фламель, Василий Валентин…
Церковь их, прямо говоря, не любила. Ведь алхимики, хотя и были набожными, но в своем Творении практически уподобляли себя Богу, бросая ему дерзкий вызов. Но трудясь десятки лет над «улучшением» его работы, через гордыню духа они приходили к Нему. Здесь Мастера Великого Делания – полная противоположность святому Франциску и его братьям, обретавшим Бога через униженность и нищету духа. Интересно, что некоторые из них умудрялись сочетать и то, и другое (францисканство и алхимию). Например, Роджер Бэкон, пытавшийся с помощью превращения алхимии в экспериментальную науку побороть коварную магию Антихриста. То было самое раннее начало Эксперимента, – основы основ современной науки. То была заря изобретательской эры, и многие алхимики были подлинными новаторами. Тот же Роджер Бэкон, закончивший свою жизнь в заточении, пишет: «Во-первых, я расскажу вам об удивительных делах искусства и природы… Никакой магии в этом нет, ибо магия слишком низменна