Точка невозврата. Лед и вода. Яна Черненькая
пуля оказалась зажата в кулаке. Взметнулись черные энергетические хвосты. Звериные глаза сверкнули болотной зеленью блуждающих огоньков. – Я очень хочу обрести утерянное или получить что-то равноценное. А ты хочешь? – Кумико подошла к мужчине. Вскинула голову. – Ты сам чего хочешь? Говоришь, щенков у тебя много? – ладонь с когтями, утратившая сходство с человеческой, разжалась, показывая лежащую пулю. – А тут целых два щенка. Один твой точно. А второй? Ты готов нести груз вины? Как на это смотрит твой Создатель?
– Второй ко мне не имеет ни малейшего отношения. А вина?.. О чем ты? – Микаэль ледяными глазами посмотрел на Кумико. – Я все делаю в соответствии с Его волей. Жизнь серокрылого ангела не стоит того, чтобы нарушать Его планы. Время твоей встречи с дочерью не настало. Когда настанет – ты узнаешь.
– Неужели ты так меня ненавидишь? – Лиса сжала кулак. – Говорят, от ненависти до любви дорога длиной в один шаг. Ты так сильно боишься сделать шаг вообще куда-либо?
На лице Микаэля появилась обжигающе-холодная улыбка.
– Ты принимаешь желаемое за действительное, Кумико. Ненависть мне не свойственна, как не свойственна и та любовь, о которой ты все время твердишь. Я защитил тебя и твою дочь, я до сих пор вас защищаю. О какой ненависти ты говоришь? А вообще мы слишком много времени тратим на пустые разговоры, – Макаэль протянул Кумико свою огромную, безукоризненной формы, руку. – Будь любезна, верни то, что тебе не принадлежит, и закончим с этим.
– Я давала тебе возможность взять самому, – лиса отступила на шаг, потом второй, отошла на середину комнаты. Хвосты черной энергии вились вокруг нее. – Прости, Микаэль. Но ты прав. Я Черная и действую по своим правилам, – ее рука на секунду разжалась, продемонстрировав талисман. – Как жаль, – сказала она, после чего перехватила пулю и переломила ее когтями как печеньку. – Котят топят, щенков бросают. Вы такие же, как и люди. Убиваете и идете по трупам. Любовь для вас – только выгода.
От Микаэля повеяло смертельным холодом. Его глаза стали голубыми окнами в бездну. Безупречное лицо не изменилось. Не дрогнула ни единая черточка, но лиса знала, что ее удар попал в цель.
– Будем считать, что разговор закончен, – произнес Микаэль.
Солнце вспыхнуло, озарив комнату, и вынудив лису прикрыть глаза. Когда свет немного померк и глаза открылись, рядом с ней никого уже не было.
– Дурак! – лиса метнулась к лежащим на ковре половинкам пули, схватила их и быстро прижала сломы друг к другу. – В жопу мораль твою, чертов дурак! Думать надо сердцем, а не правилами, – Лиса быстро пошарила в столе, достала скотч и обмотала пулю, не давая ее частям разъединиться. – Вот и хорошо. Вот и молодцы. Живем, мои хорошие. Мы еще повоюем!
Взметнулись энергетические хвосты, глаза налились зеленью, выросшие вмиг лисьи уши прижались к голове. Дороги, такие разные и такие похожие, нашлись практически сразу. Только почему-то не две, а сразу три. Кумико погладила тонкую дорогу-ручеек и уставилась на две рядом. Ледяная дорога. Она льнула к ручейку, а потом виляла