Точка невозврата. Лед и вода. Яна Черненькая
нажать на фото и прочитать подпись. Прочитав, не удержался и вскочил с койки. Заходил по шатру, бормоча под нос: «Сорок третий… Сорок третий… Как же…»
– ЛИС! – услышав вопль Кота, Селедка подпрыгнул и опрокинул стол. Снег машинально ухватил с доски ферзя, так и застыл с ним в руке.
– Командир, ты чего? – сказали они синхронно.
– Где Лис?! Где он?! – не дожидаясь ответа, Влад выскочил из шатра.
***
Так больше не могло продолжаться. В этот день наступил предел, и что-то сломалось в душе серокрылого. Вряд ли тому виной была старая фотография. Было и прошло – какая разница? Случившееся не в этой жизни значения иметь не могло. Да и не случилось ничего, если разобраться. Обычная смерть, как у всех серокрылых и чернокрылых.
Фотография. Старая. Нерезкая. Никакой исторической ценности не представляющая. Две худенькие девушки с изможденными лицами. «1943 год. Ленинградская область». Никаких подробностей. Только дата и место. Семьдесят три года прошло. Поди разберись, кто, где и когда был. Даже если и был. Зачем все это нужно? Что с того, выжила она или нет? Сколько ей тогда было? Семнадцать? Восемнадцать? Значит, сейчас девяносто. Вряд ли она дожила до столь преклонного возраста, а 1943 – далеко не конец войны. Выжить там, в 1942, не означало дожить до сорок пятого. И кого, спрашивается, искать? И, главное, зачем?
Допустим, он найдет ее. Допустим, она жива. Что дальше? Как поставить точку? Как прервать этот непрекращающийся кошмар? Встреча ничего не изменит. Та девушка осталась в 1942 году. Неважно, мертвая или живая. А он здесь, в 2016.
Влад снова стоял на краю обрыва. Сейчас он уже не смотрел на небо, не слушал его зов. Он смотрел вниз, на камни далеко под ногами и малодушно прикидывал, каковы у него шансы умереть окончательно, шагнув с края вниз. Он больше не мог ТАК. Эта чудовищная пустота разрывала душу на мелкие клочки, пожирала ее. Фотография уничтожила последний оплот сопротивления – равнодушие. В небе, в воде, в желтом и сером песке, просто в воздухе – везде он видел невыразимо синие испуганные глаза. Образ девушки преследовал серокрылого, наполняя все его существо беспросветной тоской. Невыносимо. Этому невозможно было противостоять, от этого не получалось убежать и даже забыть не выходило. Вместе с тем не удавалось понять, отчего возникла эта пустота, что пошло не так, если все шло своим чередом?
– Боже… Боже… Для чего Ты меня оставил?.. – серокрылый изо всех сил сжал в кулаке свой амулет – пулю на серебряной цепочке. Крохотный кусочек свинца, который когда-то давно оборвал в единое мгновение сразу две жизни.
Звезды молчали. Горячий ветер дул в лицо. Один шаг вперед и есть шанс, что все закончится. Окончательная смерть не страшна, когда ты уже умер. Когда мертво твое тело, а душу поглотило всесильное Ничто.
Он опустился на колени и начал молиться. Никогда в своей жизни он не молился столь неистово, столь отчаянно и столь безнадежно. Он просил лишь об одном – закончить эту невыносимую муку. Полная луна безразлично улыбалась своим щербатым ртом, глядя из небесной