На перекрестке судеб. Маша Миль
чем поедем? Уазик нам дадут?
– Можно на моей, – предложил Соболев.
– Куда тебе с таким фейсом? Поедем на моей, – выдохнул Игорь.
– Вот это да! – восхитились Артем и Алексей. – Игоряша, ты хорошо подумал? Там грунтовка, грязь, болото.
– Ничего, потом помою.
– Это что же за королеву ты пригласил, что ради нее машиной жертвуешь?! Ты же ее дальше своего двора никогда не выгуливал, не загнется она по дороге от неожиданности?
– Тебе бы, Соболев, только поскалиться, но хорошо смеется тот, кто смеется последним.
На Артема его слова не произвели впечатления, подмигнув Алексею, он не сомневался, что завтра рядом с водителем на пассажирском месте поедет Галина.
Глава 6
Нагруженный рюкзаком Артем спускался по лестнице и «благодарил» Левинского за приглашение. Идея Игоря ехать четыре часа по бездорожью только для того, чтобы произвести впечатление на девушку, не понравилась ему сразу и категорично. Можно было отоспаться, на месяц затариться продуктами, начать наконец-то убираться в комнате и позвонить Наде. Их последняя встреча, как он считал, давала ему на это право. Конечно, ни о каком свидании не могло быть и речи, Игорь правильно заметил, что от его «красоты» нервные барышни могут и в обморок упасть. Но, с другой стороны, Надя – врач, и не такое видела, и, если бы она только спросила его про здоровье, он бы пожаловался и добился личного осмотра. Но это мечты, а реальность такова, что два дня он проведет в глуши и дали, бегая по лесу в поисках дичи или сидя на берегу с удочкой, зарабатывая ревматизм.
Было совсем раннее утро, но теплый ветерок и голубизна неба утешали, что хотя бы погода будет отличной.
В машине сидели Алексей и Тома. На какое-то время их позитив передался и Артему, но он быстро почувствовал себя третьим лишним. Отправив детей к бабушке, Батенко через час начали по ним скучать, а через два все мысли и рассказы были только о них. Соболеву оставалось надеяться, что хотя бы присутствие Галочки поможет ему пережить этот «выезд на природу». Она женщина простая, веселая, не капризная, то, что нужно, чтобы разбавить концентрат серьезности и угрюмости брутальных оперов.
За окном мелькали унылые пятиэтажки.
– Игорь, ты уверен, что мы правильно едем? Нам в Фабричный, а это в другой стороне, – осторожно спросил Соболев.
Игорь сосредоточенно вел машину и, только остановившись на перекрестке, не отвлекаясь от светофора, ответил:
– Тем, ты ведь знаешь, что я терпеть не могу, когда меня отвлекают от дороги. Я еду правильно, как никогда. Сейчас заберем мою знакомую, а тебя вместе с твоим заунывным настроением я не поленюсь и отвезу в Фабричный. Если захочешь.
Соболев маетно вздохнул:
– Значит, это не Галочка. Я поехал, только чтобы не пускать твою личную жизнь на самотек. Оценю твою пассию и, если вдруг, я подчеркиваю – вдруг, – он сбился с пафосной речи, узнавая район, – пойму свою ненужность, и сам выйду, – закончил совсем тихо.
Артем боялся, не хотел верить своим глазам. За перекрестком стояла Зимина.