На перекрестке судеб. Маша Миль
слышали выстрел и женский крик. Семья неблагополучная, и муж, и жена пьющие. Дверь не открывают, в квартире тишина, – доложил обстановку участковый.
– Скорую вызвали? Слесаря?
Соболев осматривал на вид тщедушную дверь, кажется, толкни плечом – и вылетит, но это только на первый взгляд. С обратной стороны может быть обшивка из стали, метровый засов или подпорка в виде сейфа, шкафа или дивана.
– Сразу же, – отрапортовал лейтенант.
– Долго едут. А слесарь?
– Я здесь, – раздвигая зевак, вперед вышел двухметровый детина в черной робе.
На площадке густо запахло перегаром.
– Николай, – представился слесарь.
– Что же ты, Николай, гад такой, еще обеда нет, а ты уже пьяный в дымину!
Соболев выхватил у него чемоданчик с инструментами и, кинув на пол, разглядывал содержимое.
– Будем дверь вскрывать? Надо за начальником ЖЭКа послать и протокол составить.
– Я тебе сейчас такой протокол составлю. – Соболев махнул перед носом участкового топором. – Вовек не забудешь. Накидай мне план квартиры, оставь двух адекватных свидетелей, остальных разгони. И не церемонься с ними, а то обеспечу им ночевку на улице.
На этот раз угроза возымела действие, через минуту подъезд был пуст.
– Может, вызвать подкрепление?
– Лейтенант, ты вправду хочешь из-за одного пьяного дебошира выгнать людей на улицу? Представь, что здесь начнется!
В наступившей тишине Артем рассмотрел план квартиры и негромко постучал:
– Хозяева, есть кто дома?
– Да где ж им быть-то? Дома они. У Степаныча вчера пенсия была. Отмечают, – разъяснил ситуацию слесарь.
Соболев зыркнул на участкового и зло качнул головой:
– А оружие у него откуда?
– Вот этого не знаю.
– Нет регистрации, – подтвердил участковый.
– Час от часу не легче. Дверь у них без секретов?
– Какие секреты?
Соболев глазом не успел моргнуть, как детина легко толкнул и почти бесшумно открыл дверь.
– Назад! – шикнул Артем, отталкивая слесаря с порога. – Жить надоело?
– Да вон Машка спит в комнате, – не унимался тот.
– Уверен, что спит? Иди отсюда, твоя помощь больше не нужна.
– А инструменты?
Соболев утяжелил взгляд до неподъемного:
– Сгинь! Или я тебя ими закопаю.
Рабочий спустился на один пролет, остановился и все-таки оглянулся на серенький ящик.
– Ты бессмертный? – уточнил Артем.
– Здрасте, Надежда Алексеевна. – Слесарь широко улыбнулся. – Как Борис Борисович после вчерашнего?
– Не паясничай. Дай пройти.
Прихрамывая на правую ногу, врач скорой брезгливо махнула ладошкой перед носом, поравнявшись с Николаем.
– Можно подумать, неженка, – хмыкнул тот. – За инструментом моим присмотри, а то с Борьки спрошу, – отдав приказ, спустился.
В данную минуту Соболев был сосредоточен на том, что