Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир. Елена Коровина
негоцианта. «Нет! – хмыкнул тот. – Это страсть синьора Скавронского. Он не мыслит жизни без музыки. Всю прислугу заставил разговаривать речитативами. А кучер его, привезенный из России, вопит на улицах Неаполя таким густым и сильным басом, что в близлежащих тратториях лопаются стаканы. Да что прислуга! Этот музыкальный чудак даже собственных юных дочерей называет не иначе как Аллегрой и Гармонией и общается с ними только посредством назидательных арий, которые сам же и сочиняет». – «Так он еще и композитор?» Собеседник вздохнул: «Мнит себя таковым. В первый же день по приезде пригласил к себе местную оперную труппу. С тех пор ежемесячно самые знаменитые певцы и примадонны исполняют его галиматью. А весь Неаполь обхохатывается». – «Но зачем же певцы поют такое?» – «Деньги, мой юный синьор! Скавронский баснословно богат. Его дед был братом русской императрицы Екатерины I, супруги Петра Великого. Говорят, императрица Екатерина-то была из простых чухонок. Когда русские солдаты взяли ее в плен, она им исподнее белье стирала. Ее так и звали – портомойка. Да вот как судьба повернулась – сам император Петр Великий в нее без памяти влюбился! Правда, родственнички-то ее все в северных землях где-то остались. Долго их потом по приказу Екатерины искали. Да только вот, едва она братца-то завидела, в ужас пришла – не умыт, не ображен, не обучен никаким манерам. Екатерина уж и решила от него отказаться. Да Петр не позволил. Сказал: «Ну и что, что без манер. Коли мне подходит в шурины, так тебе тем паче в братья сойдет!» Видно, понравилась Петру простая родня-то. Мудрый был правитель. А Павел Скавронский ныне-то – единственный наследник всего рода. При желании может скупить хоть пол-Европы. Ну а певцам такие деньги платит, что тут уж не до оценки его музыки. За такие средства хоть свиньей захрюкаешь».
Джулио Литта возвел очи к небесам: как же ему вести переговоры с таким меломаном? Может, он уже и не понимает нормального разговорного языка?
И в это время в наступившей паузе вдруг раздался спокойный женский голос, произнесший что-то на незнакомом Литте русском языке, но явно не речитативом. Сам Скавронский повернулся к светловолосой женщине, сидевшей по правую руку от него, приготовился залиться соловьем, но вдруг ответил что-то просто и односложно. И вид у него, до того напыщенный и важный, вмиг сделался упрашивающим и почти униженным.
«Госпожа Екатерина Скавронская сказала мужу, что у нее разболелась голова и она желает уйти в свои покои, – перевел Литте негоциант. – Муж очень просит ее остаться. Но она весьма своенравна. Недаром ее зовут русской Дианой. Эта богиня тоже была своенравна и холодна».
Джулио внимательно взглянул на хозяйку дома. Небольшого роста, но сколько грации и стати! Жаль, что с его места не видно лица. Но как повелевает мужем! Не только не собирается распевать с ним дуэты, но и не желает дожидаться конца обеда, что весьма невежливо.
Впрочем, и у самого Джулио к тому времени голова пошла кругом от всей этой музыки. Ему просто необходимо было хоть на минуту выбраться на свежий воздух.