Верните мне меня. Дарья Рагулина
ненастоящие, конечно, просто буклеты, но мне обидно за такое к ним пренебрежение.
Водители машин паркуются прямо на тротуарах, меня это тоже жутко раздражает, ведь спокойно гулять не приходится, я вынуждена искать себе проход между машинами, обходить их, местами перелазить через ограждения. Скамеек очень мало, неприлично мало!
Наверно, единственное, что мне нравится – это их язык. Язык у них красивый и понятный, я им не владею, но если мне приходится с кем-то контактировать – проблем не возникает.
Я прожила в Варшаве всего пять недель, но успела заработать на нее своеобразную аллергию. Мне просто тут некомфортно. У меня зубы сводит от мысли, что я должна жить тут еще день, и еще день, и еще день…
Когда моему терпению приходит конец, на пороге появляется Влад. Рано утром он просто входит в комнату, где я читаю, и ласково произносит:
– Сестрёнка!
Бросаюсь к нему в объятия, он долго кружит меня, такой высокий, широкоплечий, сильный. Не знаю почему, но по щекам катятся слезы, много слёз, а я смеюсь.
– Почему плачешь?
Он сел на кровать, меня посадил на колени, как маленькую, я и правда рядом с ним кажусь маленькой, хотя рост у меня довольно большой – метр семьдесят пять, просто он по-мужски больше, всем своим существом, как русский богатырь.
– От радости!
– Где мама с папой?
– Они утром ушли, сказали, семинар какой-то, а ты как пришел, что я не услышала?
– Я минут пять смотрел еще, как ты читаешь.
Улыбается, я прижимаюсь к нему, а на душе спокойно, светло и как-то горько.
– Давай поговорим, пока их нет? – спрашивает украдкой, заглядывает в глаза, он с детства вот такой – деликатный.
– Давай.
Я понимаю, что поговорить он хочет о чем-то серьезном, поэтому сажусь напротив, подбираю ноги, вытираю лицо.
– Что стряслось?
Стараюсь сделать удивленное лицо:
– Почему сразу стряслось?
– Малыш, вы у нас не были много лет, а если и были, то не больше двух недель, то есть как: ты была, отец тебя только привозил, и то чаще не сам. А тут ты приехала, живешь уже больше месяца, причем приехала внезапно, – я хочу перебить его, но он не дает. – Мы не против того, что ты у нас, наша семья очень хорошо к тебе относится, но мне важно знать, что у тебя произошло, ведь у тебя совсем недавно была свадьба.
На секунду замираю в нерешительности, опускаю глаза на свои руки, пальцы немного дрожат, поднимаю взгляд на него, упираюсь в его карие глаза и начинаю говорить, с самого начала, рассказываю ровно и спокойно, все детали, голос дрогнул лишь в том моменте, когда рассказываю, как Игнат уезжал в тот день, последний день, когда я его видела. Влад не перебивает, кивает мне, иногда меняет позу, и выражение лица меняется: то сострадание, то недоумение.
– И потом я прилетела к вам, я почему-то была уверенна, что Игнат прилетит неделей позже, но он все никак