Софочка. Lily Alex
драться.
Они переругивались сперва на испанском, а потом перешли на такую дикую смесь итальянского, английского и латыни, добавляя сочные французские ругательства, перемежаемые многоэтажным русским матом, что, хотя Софи и знала все эти языки, она ничего не помогла понять.
– Ты мне больно делаешь! – Франсин вдруг произнесла очень сдержанно, но Глеб замер, словно она выстрелила ему прямо в сердце.
Он отпустил звезду и ушёл, не оглядываясь, а мадам Тремблей торопливо спрятала "отвоёванную добычу" в карман халата.
– Ему с сыном не дают общаться, – объяснила Франсин. – Он уж на всё готов, чтобы не терять с ним контакт.
– Он хочет принять иудаизм?
– Глеб не может. У него такая работа – он не имеет права принять какую либо веру – надо быть стопроцентно нейтральным. Но он верит в магию, а звезда "Давида" – один из сильнейших символов.
– Ааааа. – Софи не знала, что добавить.
– А ты, я вижу, не веришь? – Франсин смогла изобразить улыбку.
– Вообще-то я – атеист, – призналась Бельская.
– Ну, и отлично! – прошептала хозяйка дома, мадам Тремблей.
* * * * *
Софочка хотела продолжить знакомство. Теперь ей предстояло самое сложное – Даниель.
Девушка сидела за кухонным столом. Рон ввёл Дэна за руку, а мальчик не поднял на неё глаз.
– Поздоровайся с леди! – приказал дед.
Мальчик молчал.
– Хочешь, чтобы она обняла тебя?
Судя по тому, как передёрнулся ребёнок, для него это было угрозой.
– Доброе утро, леди, – произнёс он очень чётко, но так же не глядя на неё.
– Ты хочешь, чтобы я ушла? – спросила Софи.
Вот тут-то он взглянул на неё! У девушки мурашки пошли по спине; малыш смотрел на неё с недетской тоскою, словно умирающий, с такой болью, как будто ему руку отпиливали!
– Ты уйдёшь. – Его голос прозвучал с тоскливой безнадёжностью.
– Нет-нет! – ужаснулась Бельская. – Я никуда не уйду!
Не отвечая, мальчик деловито подвинул кухонную лесенку и забрался по ней, открыв подвесной кухонный шкаф. Он взял было пачку мюслей, но покосился на Софи и на её гренки. Поставив пачку на место, так же аккуратно закрыл шкаф. Оттолкав лесенку на место, Дэн взял два куска хлеба и, под присмотром Рона, засунул их в тостер.
Пока они жарились, мальчик начал грызть яблоко, но вдруг замер, глядя на банки с шоколадной пастой.
Рон нахмурился и выбросил банки в мусоропровод.
– Ему нельзя шоколад, – объяснил он. – И так у него с нервами не в порядке. Потребление лишних возбудителей нежелательно.
– Шока ушёл. – Мальчик вздохнул.
У Софи словно что-то щёлкнуло в голове. "Ты уйдёшь. Шока ушёл."
Боль в голосе и во взгляде. Боль ПОТЕРИ.
– Мы сейчас позавтракаем, – Рон обратился к Софи. – И я отведу Дэна в детскую группу. Франсин сказала – вы можете посидеть там, понаблюдать. Не всегда удаётся выдержать все три отведённых нам часа, но может в этот раз повезёт.
Девушка не стала уточнять,