Повести о совести. Анатолий Егин
с вами обвиняют в любовной связи.
– Но ведь это неправда! Кто обвиняет? На каком основании обвиняет?
– Обвиняет Суконцев, секретарь парткома, основание очень простое – сплетни, зависть и нежелание понять того, что происходит на самом деле. Я думаю, что этот перерыв будет временным, он нужен больше вам. Мне-то они ничего не сделают, а студентку Белоусову можно обвинить во всех, даже не совершенных грехах или исключить из института.
– Но меня еще никто никуда не вызывал и никто ни в чем не обвинял.
– Однако это не исключено в ближайшее время.
Луганцев подошел к девушке, обнял ее, она разрыдалась, а он почувствовал, как она ему дорога, как ему хочется защитить это милое создание, чтобы она никогда и никого не боялась, не плакала и не страдала.
Профессор как в воду глядел, на следующий день Галю пригласил Суконцев. Пучеглазый человек полагал, что если ему не признался профессор, то студентку он раскрутит, расколет, прижмет и тогда придет конец этому спесивому хирургу, которого все и всюду хвалят, но ему, секретарю парткома, удастся показать истинное лицо ловеласа.
– Вы что себе позволяете, студентка Белоусова, – говорил на повышенных тонах Суконцев. – Вы что не понимаете, что разбиваете хорошую советскую семью?
– Конечно, не понимаю. Не понимаю того, что я не делаю, – спокойным уравновешенным тоном ответила Галина.
– Тогда что же вы делаете ежедневно в кабинете профессора?
– Работаю, готовлю картотеку историй болезни, причем в основном в то время, когда заведующего кафедрой нет в кабинете.
– А когда он возвращается, вы переходите работать к нему в постель?
– Да как вы смеете?! Вы что себе позволяете?! Я девушка честная, ни один мужчина меня не касался. Может, вам справку от гинеколога принести?
Суконцев засмеялся, обнажив свои желтые зубы:
– Милочка моя, я врач со стажем и знаю, как и кому выдаются справки. Нам в партком «липы» не надо.
– Хорошо, тогда назначайте комиссию, я готова пойти на эту унизительную процедуру ради чести.
Суконцев осекся, в голове молотком стучала трусливая мысль: «А вдруг, правда, она девушка, тогда мне конец. Что делать? Как быть? Ладно, пусть катится к чертовой матери, а к Луганцеву я как-нибудь по-другому подберусь, найду способ».
– Что ж, – произнес после паузы секретарь парткома. – Пожалуй, мы так и поступим. Идите, пока учитесь и ждите вызова на комиссию.
Гале хотелось все рассказать Луганцеву, но раз договорились пока не встречаться, значит, будет принимать решения сама. Правду все равно не победить.
В это же время, когда Галина беседовала с Суконцевым, Александр Алексеевич написал заявление о разводе и отнес его в суд. Через неделю в главной газете Приуралья напечатали объявления о том, что гражданин А. А. Луганцев возбуждает дело о разводе с гражданкой Т. И. Луганцевой Таких объявлений о разводе других пар было еще штук двадцать, ибо советские и партийные органы использовали и такие методы психологического воздействия. Профессору