Степень превосходства. Юрий Соколов
– и делал, не заглядывая далеко вперед, да и не был на это способен. Просто изо дня в день выполнял свою работу. Может, сыну повезет в жизни больше. Надо подумать, где достать денег на институт… И как, черт тебя возьми, ты собираешься отметить его день рождения, решил наконец? Попробуй устроить праздник – и Эрику… и Эвелин. Ей тоже… Уже три года Герман не был в отпуске, и три года они никуда не выезжали вместе. Эвелин отказалась лететь куда-то без него. Эрик сперва летал погостить к родителям жены, но на этот раз не захотел и остался.
Герман прошел по коридору на камбуз. Последний год, когда Левицкие остались на станции совсем одни, они отказались от обедов в кают-компании. Просторное помещение казалось слишком большим, чтобы чувствовать себя уютно. Один из столов, взятых оттуда, поставили прямо на камбузе, организовав «некое подобие семейного очага», как выразилась Эвелин. Она уже была там; Герман подошел к жене, обнял сзади, поцеловал в шею.
– На участке спокойно? – спросила она.
– Вроде да, – ответил Герман, опускаясь на стул.
Оба понимали, что даже с помощью самой совершенной техники невозможно в одиночку контролировать территорию сектора, раскинувшуюся от полюса до полюса, с поперечником в две тысячи километров на экваторе. Невозможно хотя бы просто облететь ее за смену. Качество контроля и при полном составе персонала станции оставляло желать лучшего. В ближайших планах УОП до кризиса было увеличение штатов, а вовсе не их сокращение, закупка дополнительного оборудования, чтобы полностью перекрыть несанкционированный доступ в заповедник. Браконьеров, правда, Тихая не особо интересовала, но случалось, заглядывали и они. Проблему посерьезнее представляли всякого рода экстремалы и любители острых ощущений, которым доставляло истинное удовольствие поиграть в прятки со смотрителями и ребятами из Службы внешнего контроля Комитета по контактам. Немало хлопот было и с научниками Иванова – несмотря на угрозу дисквалификации, они постоянно нарушали все, что можно нарушить, и то и дело норовили сунуть нос в поселения туземцев. СВК, как служба, находилась в зачаточном состоянии, ее команды не были толком укомплектованы ни в одном из заповедников А-группы, и препятствовать незаконной или неэтичной деятельности «очкариков» должны были главным образом смотрители. Короче, забот хватало и раньше, а теперь, когда на каждого смотрителя приходился кусок планеты площадью двадцать пять миллионов квадратных километров, задача из сложной превратилась в нерешаемую.
– Послушай, Герман… – Эвелин на секунду прекратила кухонные хлопоты и замерла, стоя к мужу спиной. – Неужели то, что говорят о сокращении четных секторов, может оказаться правдой?
Герман устало вздохнул.
– Я не знаю, Эви, – сказал он. – Теперь, по-моему, все может случиться. Этот наш новый директор, Василиадис – так, кажется, его?.. Это тебе не Абдулла Шах, он не будет отстаивать заповедник до последнего. Ты заметила, что он так ни разу и не появился ни на одной