Экономические софизмы. Фредерик Бастиа
Она не обещает того огромного развития, которое ей предсказывают. Чтобы убедиться в этом, достаточно заметить, что эта отрасль земледелия будет необходимо ограничена требованиями потребления. Удвойте, утройте, если хотите, нынешнее потребление сахара во Франции, вы все равно обнаружите, что самая малая часть земли будет достаточна для удовлетворения этой потребности [Весьма примечательное сожаление. – Ф. Б. ]. Вам нужны доказательства? Сколько гектаров было засеяно свеклой в 1828 году? 3130, что составляет 1/10540 всей пахотной земли. Сколько засевается в настоящее время, когда местный сахар удовлетворяет 1/3 потребности? 16 700 гектаров, т.е. 1/1978 пахотной земли, или 45 сентиаров на коммуну19. Предположим, что местный сахар удовлетворит всю потребность и, в таком случае, для посева сахарной свеклы нужно будет выделить не более 48 000 гектаров, или 1/689 всей пахотной земли»[4].
Данное рассуждение состоит из двух элементов: данных, на которые опирается учение, и самого учения. Данные доказывают, что для производства сахара в большом количестве нужно мало земли, капиталов и работы и что каждая община Франции была бы обеспечена им с избытком, если бы выделила для возделывания сахарной свеклы только один гектар своей земли. Учение же смотрит на это обстоятельство как на вредное и видит в самой эффективности и продуктивности новой промышленности предел ее полезности.
Не мое дело защищать здесь пользу сахарной свеклы или разбирать приведенные г-ном д’Аргу цифры[5]. Но стоит труда исследовать учение государственного человека, которому Франция в течение долгого времени вверяла судьбу своего земледелия и своей торговли.
Я сказал уже, что между промышленным усилием и его результатом существует изменяющаяся количественная связь; что крайнее несовершенство состоит в бесконечном усилии без всякого результата, а полное совершенство – в безграничном результате без всякого усилия; наконец, совершенствование состоит в возрастающем уменьшении усилия относительно результата.
Но г-н д’Аргу открывает нам присутствие смерти там, где мы видим жизнь, и говорит, что важность какой-нибудь отрасли промышленности измеряется ее бессилием. Чего, например, ожидать от возделывания сахарной свеклы? Разве вы не видите, что 48 000 гектаров земли, с соответствующим капиталом и числом рабочих рук, будет достаточно для снабжения сахаром всей Франции? Следовательно, эта отрасль приносит ограниченную пользу. Ограниченную, конечно, относительно труда, которого она требует, чем единственно, по мнению министра, может быть полезна любая отрасль. Эта польза была бы еще более ограниченной, если бы, благодаря плодородию почвы или богатству урожая сахарной свеклы, мы собирали бы с 24 000 гектаров столько же, сколько теперь получаем с 48 000 гектаров. Другое дело, если бы нужно было в 20, в 100 раз больше земли, капиталов и рабочих рук, чтобы достичь того же результата. Тогда можно было бы возлагать некоторые надежды на новую отрасль, которая
Справедливость требует сказать, что г-н д’Аргу вкладывал эти странные слова в уста противников сахарной свеклы. Но он официально усвоил их и подтвердил тем самым законом, которому они служили оправданием.
Предположим, что площади от 48 000 до 50 000 гектаров достаточно для удовлетворения настоящей потребности; если потребление утроится, что г-н д’Аргу признает возможным, то необходимо будет 150 000 гектаров. Сверх того, если бы свекла вошла в трехпольное хозяйство, то она заняла бы последовательно 900 000 гектаров, или 1/28 пахотной земли.