Поход за волей. Забытая война на Амуре. Леонид Бляхер
рабочими на рудники, что не особенно радовало. В силу этого обстоятельства с изъятием, сопровождающимся подавляющей силой, приходилось соглашаться. Или воевать, отстаивая «старые добрые обычаи». Но это в Европе с зарождающейся «городской экономикой». В тех же странах, где экономика оставалась крестьянской (например, в Турции или Речи Посполитой), постоянные поборы на нужды войны, содержание армии сборщиков податей вели к обнищанию масс и, в конечном итоге, к деградации империи.
На Руси кроме подчинения и бунта существовал третий способ противодействия властному давлению, резко возросшему в стремительно усиливающемся Московском государстве – бегство, уход. В отличие от Европы, да и от Китая, воля начиналась здесь сразу за околицей и тянулась до последних пределов. При усилении давления люди просто уходили.
Власть стремится увеличить армию, раздавая владения с крестьянами, обязанными кормить ратных людей, все новым и новым воинам. И… крестьяне начинают бежать. В описаниях того времени говорится, что из ста дворов от двадцати до сорока были брошены. Земли не распахивались, ратные люди не могли выехать снаряженными в поле. Конечно, контролировать можно и здесь. Этот путь тоже опробован; и не только в России. Однако вот в условиях огромных просторов и относительно редкого (даже в европейской части) населения для организации такого контроля нужно затратить намного больше, чем даже теоретически можно получить. Невыгодной в России оказывалось «правильная организация хозяйства».
Гигантские земли за «Каменным поясом», как выразился Иван IV в своей грамоте, есть «незнаемые земли». Оттуда богатство приходит как бы само собой. Его не надо отбирать. По крайней мере, его не надо отбирать «у своих». Это же не Россия, а Сибирь. Не случайно первым «министерством», в чьем ведении были сибирские земли, был Посольский приказ. Лишь во второй половине XVI века Сибирь передана в Приказ Казанского дворца, а в XVII столетии – в отдельный Сибирский приказ. Причем, богатство этой земли принадлежит только власти (государственная монополия). Она его и распределяет так, как ей нужно: по чину и государевой надобности. А нужно было очень.
Дело в том, что обернувшаяся к Европе Россия очень скоро обнаружила там для себя серьезную проблему, новый тип войск – регулярную армию, вооруженную огнестрельным оружием. И в прежние времена в европейских армиях использовались толпы наемников или ополченцев, вооруженных как попало, в том числе и огнестрелом. Но все же считалось, что судьбу сражения решает удар рыцарской конницы, опрокидывающий любые пешие толпы. Толпы? Да, опрокидывал. Но им на смену приходит строй. Созданные испанским полководцем Гонсало де Кордова терсии стали прообразом всех боевых построений Европы Нового времени.
Он умудрился не просто соединить вооруженные пиками и мушкетами отряды в одно целое, способное противостоять ударам рыцарской