Пожиратель Душ. Мишель Пейвер
однако, куда больше солнца интересовала белка, к которой он и приближался осторожной, как бы скованной походкой.
– Сейчас? – одними губами спросил Торак.
Ренн помотала головой.
Ворон осторожно клюнул растерзанную тушку. Затем подпрыгнул высоко в воздух, снова приземлился – и улетел прочь. Он просто проверял, по-настоящему ли мертва эта белка.
Поскольку зверек так и не пошевелился, вниз слетели уже оба ворона. И осторожно подошли к белке.
– Сейчас! – тоже одними губами приказала Ренн.
Торак размазал по лицу снадобье, издававшее сильный кисловатый запах зелени, от которого даже глаза немного щипало, а кожа тут же начала зудеть. Затем он развязал кожаный мешочек и втянул в себя ртом «дымное зелье».
– Проглоти все целиком, – шепнула ему на ухо Ренн, – и не вздумай кашлять!
Дым оказался горьким, едким, так что желание откашляться было почти нестерпимым. Но Торак сдерживался, чувствуя на щеке взволнованное дыхание Ренн.
– Да летит с тобой наш Хранитель! – услышал он ее шепот.
Перед глазами у него все плыло. Он еще успел заметить, как ворон-самец, нацелившись на замерзшие внутренности белки, с силой потянул их клювом. И тут самого Торака пронзила такая острая боль, что ему показалось, будто это его внутренности тянут у него из живота, и на мгновение его охватила паника: «Нет, нет, я не хочу…»
И вдруг он понял, что сам тянет своим мощным клювом внутренности белки и, придерживая их когтистой лапой, старательно отделяет друг от друга вкусные смерзшиеся кусочки.
Он быстро набил себе зоб, потом подумал немного и выклевал белке глаз. Наслаждаясь нежным вкусом скользкого и сочного глазного яблока, он взмахнул крыльями и легко взлетел, подхваченный ветром, и ветер понес его ввысь, к свету.
Ветер был студеный и невообразимо сильный, и сердце ворона ликовало, когда сильные крылья несли его все выше и выше. Ему страшно нравился этот холодок, проникавший под плотное черное оперение, приятен был запах льда, его веселил дикий смех и удалые вопли ветра. Его восхищала та легкость, с которой он взмывал на плечах этого ветра ввысь и там парил, чуть покачиваясь и с необычайной легкостью плавно завершая очередной круг, стоило лишь шевельнуть маховыми перьями. Ах как хороши были его великолепные, мощные крылья!
Что-то прошелестело рядом – это взлетела самка. Потом она, сложив крылья, словно прокатилась верхом на ледяном ветре, изящно изгибая хвост и приглашая его на небесный танец. И он скользнул за нею следом, а потом они, сцепив свои обледеневшие когти, сложили крылья и вместе нырнули вниз.
Они камнем падали сквозь струи леденящего воздуха – черный комок перьев на фоне встающего солнца, – а потом, чуть замедлив скорость падения, увидели, как огромный белый мир внизу метнулся им навстречу, и одновременно разомкнули сцепленные когти. А потом самец широко раскрыл крылья, ударил ими по плечу ветра и вновь воспарил, кругами поднимаясь все выше, к солнцу.
Зоркими глазами ворона Торак теперь мог видеть очень далеко