Хирургический выбор. Кэтти Спини
брата. Он в длительной командировке.
– Кто ты?
– Все тот же медик. Давай, я обработаю тебе рану. – Она надавила ему на плечо, побуждая откинуть голову на спинку.
Он безропотно закрыл глаза. Даниэла смочила ватный тампон антисептиком и прикоснулась к ободранной щеке.
– Ahia! Жжется! – воскликнул он и попытался схватить ее за запястье, но не смог: она отдернула руку, а его движения были слишком нескоординированными.
– Ясное дело, – хмыкнула она. – Потерпи, пожалуйста.
Даниэла снова смочила тампон и прикоснулась к ране. Он поморщился, издав страдальческий стон, но, проявляя чудеса терпения, больше не пытался воспротивиться. Или у него просто не осталось сил.
Промыв рану, Даниэла залепила ее пластырем и внимательно осмотрела синяк. К нему следовало приложить лед, но холодильник давно был отключен, а, значит, неоткуда было взять лед. Даниэла огляделась в поисках чего-нибудь холодного. Взгляд ее упал на стеклянную вазу, ее она и решила использовать.
– Открой рот, – попросила она, прежде чем сходить за вазой.
Не утруждая себя разговором, он вопросительно поднял бровь.
– У тебя кровь текла изо рта, – объяснила она. – Я хочу посмотреть, все ли там цело.
Он приоткрыл рот, и Даниэла убедилась, что он лишь прикусил щеку. Притащив вазу, она приложила ее к синяку. Затем отрешенным взглядом скользнула по его лицу. Выражение отчаянной безысходности искажало его, но не лишало мужественной красоты.
– Сначала я думал, ты дьявол… Который явился мучить меня… – пробормотал он, и, вздрогнув, Даниэла заметила, что они неотрывно смотрят друг другу в глаза. – Но ты больше похожа на ангела… Почему ты это делаешь?
«Потому что твоя дочь нуждается в отце…» – подумала Даниэла, но вслух не рискнула произнести эту мысль: боялась реакции смертельно раненного зверя.
– Ради дружбы, – просто ответила она.
– Мы друзья? – приподнял он бровь. – Я даже не знаю, как тебя зовут.
– Даниэла. Тебя?
– Джерардо.
Она улыбнулась. Он, напротив, сморщился в болезненной гримасе.
– Мне плохо, Дани… – проговорил он жалобно. – Я потерял женщину, которую любил… Любил недостаточно.
– Как недостаточно?! – она округлила глаза.
– Если бы я любил ее достаточно… этого бы не случилось. Доктор запретил ей иметь детей. Я должен был следить, чтобы она не забеременела… Но я не уследил… Это моя вина.
– Как это твоя? Почему?
– Я потерял бдительность однажды… У нас не было презерватива… И она воспользовалась случаем… Ее смерть – моя вина…
– Прекрати, Джерардо! – возмутилась Даниэла.
– Это правда… – сказал он упавшим голосом и закрыл лицо руками.
Даниэла положила руку ему на плечо, и он прижался к ее груди. Рыдание сорвалось с его губ, плечи затряслись. Она крепче обняла его, ласково поглаживая по темным взъерошенным волосам. Так они и сидели, переплетясь объятиями, пока он не затих, очевидно,