Ярость. Клаус-Петер Вольф
лице, но настаивает, что он остфризец. Рудольф, или Райнхольд, что-то такое.
Сильвия Хоппе рассмеялась:
– Руперт!
– Да, точно. Если бы у тупоумия было имя, оно звучало бы примерно так.
Руперт хотел подняться и высказать коллеге свое мнение. Но лихорадочно пытаясь вылезти, он ударился затылком о стол. Стол затрещал и окончательно низверг Руперта. Он был почти без сознания, когда Сильвия Хоппе потянула его за ноги и вытащила из-под стола.
– Что здесь случилось?
– Я только что нашел убийцу Эске Таммены, – гордо заявил Руперт.
– И поэтому прячешься под столом?
– Нет, я уронил ручку.
– А, ручку.
Он крепко ухватился за столешницу и поднялся, превозмогая боль.
– Да, ручку. Что тут такого?
Из динамика раздался нервный голос Тьярка Ойтьена:
– Алло? У вас там вообще кто-нибудь работает? – Не получив ответа, он заявил коллегам: – Иногда я начинаю подозревать, что вы курите там у себя в Аурихе что-то нелегальное.
Потом он повесил трубку.
Доктор Вольфганг Штайнхаузен не стал оставлять машину в подземном гараже под «Рэдиссон Блю». Там стояли камеры наблюдения. Они беспокоили его даже теперь, когда он изменил внешность.
Он бы не хотел оставаться там на ночь. Возможно позже, после концерта, он еще пойдет выпить в бар. Раньше он с удовольствием делал так после концертов в конгресс-центре Гамбурга, порой прихватив с собой какую-нибудь фанатку, которая вообще-то пришла познакомиться с солистом, но тот, вероятно, уже давно погряз в пороках в борделе или заснул в кровати с пультом в руке, сокрушаясь о том, что ему приходится разыгрывать из себя цирковую лошадь и быть звездой.
Он припарковался на Моорвайденштрасе, прямо напротив отеля «Вагнер» в Даммтор-Палас. Здесь, как он думал, его никто не станет искать. Люди вроде него не останавливаются обычно в трехзвездочных отелях. Но для него это маленькое, тихое гнездышко рядом с университетом и вокзалом Даммтор было то, что нужно.
Он еще немного пошатался по округе. Выпил в «Турмбаре» на Ротенбаумшоссе. Всего одну порцию. Он стал солидным. Времена, когда он заказывал по восемь-десять «Джин Физзов» подряд, были позади.
На вокзале Штайнхаузен купил жареную сосиску и бутылку воды. Сосиску он съел стоя. Это напомнило ему о временах в Рурской области. Он почувствовал себя молодым и продувным.
Рядом с ним двое мужчин спорили на ужасной смеси немецкого языка и английских выражений. Он сделал глоток воды и с интересом подслушивал.
Он рассмотрел билет. Боб Дилан, конгресс-центр Гамбурга, правая сторона, ряд 12, место 3.
Он улыбнулся. Возможно, несколько английских слов в немецком языке вполне уместны, подумал он, иначе конгресс-центр Гамбурга пришлось бы называть конгресс-центрумом [9]. Кто бы захотел ходить туда развлекаться?
Теперь, когда Тумм был мертв, он чувствовал себя хорошо. Иногда ему казалось, что сила противника переходит к нему. Смерть, подумал он, – старше, чем человечество. Наше благословение. Дарящая покой. Дающая
Congress Center Hamburg; Center – английское слово, немецкое – das Zentrum.