Ярость. Клаус-Петер Вольф
высоко взлетели два листка бумаги. Бутерброд со свининой съехал с папки и упал на пол мясом вниз.
Почему, думал Руперт, ну почему, черт побери, я не могу просто посидеть здесь, спокойно съесть бутерброд и насладиться раскрытым делом? Почему именно сейчас мне мотает нервы этот тип?
Он заявил:
– Раз вы такие герои, всё видели и прогнали убийцу, то почему мы нашли Эске Таммену убитой на променаде?
Петер Гердес остался невозмутим. Собственный персонаж, грубоватый комиссар Штанке, показался ему куда дружелюбнее и компетентнее этого Руперта. Но Штанке, в конце концов, был всего лишь плодом воображения, а Руперт сидел перед ним в реальности.
– Предполагаю, – сказал Петер Гердес, – что она туда вернулась.
Руперт оттолкнулся от стола и проехал на офисном кресле назад, в сторону ксерокса.
– Все ясно, – усмехнулся он, – значит, она подождала, пока ваша писательская шайка разойдется, чтобы спокойно позволить себя убить.
Петеру Гердесу не нравился тон, но он сохранял разумное спокойствие.
– Нет, не думаю. Она собиралась пойти к другу или к мужу, точно не знаю. Он вроде как живет где-то неподалеку… Может, она с ним поругалась и снова вернулась на променад или просто захотела прогуляться, чтобы осмыслить произошедшее.
Руперт встал, поднял бутерброд, взвесил аргументы за и против того, чтобы убрать верхний слой и съесть остальное, но все-таки решил выбросить в мусорную корзину все целиком.
– Это всего лишь ваша писательская фантазия, а не наблюдения, – зло возразил он.
– Еще это называется «логика», – отозвался Петер Гердес. – Или «здравый смысл».
Когда Кирстин де Боек увидела сквозь дверной глазок Эске Таммены Веллера и Анну Катрину, то сразу поняла: случилось что-то плохое. Она отперла цепочку и засов и открыла дверь.
Она надеялась, что звонок не разбудил маленького Фоко.
– Что с Эши? – спросила она, уже стыдясь, что написала такое гневное письмо.
– Меня зовут Анна Катрина Клаазен, я главный комиссар отдела по расследованию убийств Остфризии. Это мой коллега, Франк Веллер. Могу я узнать ваше имя?
– Да, конечно. Вообще-то, я няня. И, собственно, подруга. Короче говоря… Присматриваю за маленьким Фоко. А что с Эши?
– Нам очень жаль, но вашу подругу убили.
Кирстин де Боек показалось, что дом рухнул. Мир взорвался, все разлетелось на кусочки. В животе что-то сжалось. Она перестала чувствовать ноги. А потом словно зависла на мгновение в воздухе, видя перед собой лишь потолок. И наконец, смогла увидеть сквозь потолок небо.
Она не знала, долго ли пролежала. Маленький Фоко был теперь рядом с ней и повторял:
– Кирстин? Кирстин?
Веллер на кухне пытался дозвониться до службы психологической поддержки.
– Что-то случилось с мамой? – спросил Фоко у Анны Катрины. Она посмотрела на ребенка, и ей очень захотелось прижать мальчика к груди. Но она не имела права ему отвечать.
Малыш сразу почувствовал: случилось что-то плохое, и набросился