Тридцать три ненастья. Татьяна Брыксина
А с Лёшей Гладковым я была бы стряпухой и домохозяйкой. Разве нет? О чём тут говорить?
В Кирсанове я пробыла ещё день. Сходила к тёте Дусе с дядей Мишей, повидалась со всеми. Созвонилась с сестрой Валей, живущей в Тамбове, и мы решили собраться всем гамузом в Иноковке, у дяди Володи. Уже через пару дней скучковалось нас человек восемь – родные, двоюродные, взрослые, малыши. Как было здорово! Как было весело!
Представьте себе: родное село, солнечное лето, речка Ворона, ягодные яруги, яблочные сады, заросли смородины, просторная пажа, ночёвки в щитовой пристройке к омшанику… Сарай этот все называли странным словом «кильдим». На бечёвке под потолком я сушила пучочки яружной земляники, пахнущей так, что голова кружилась. Мой двоюродный братец Серёжка всё норовил отщипнуть ягодку, но я его отгоняла:
– Не смей! Это для Васи!
С подростковой вредностью Сергей насмехался над моей любовью:
– Вася-Вася, я снялася, ягодиночка моя!
Более всего мне хотелось написать Василию письмо, но писчей бумаги в доме не было. Нашлась чистая открытка с портретом Чапаева, и я принялась убористым почерком сочинять послание. По любезной Василию манере сунула в конверт несколько цветочков с берега моего родного висожарского буерака. Это казалось особо значимым. Просчитала дни пересылки. Получалось, что ответное письмо от Васи ещё застанет меня в Иноковке. Но ответ так и не пришёл. Нагостившись, стала собираться восвояси, то есть – домой с заездом в Клеймёновку.
Крёстная спросила:
– Ты не передумала заезжать к его родне? Вдруг не примут!
– Боюсь, конечно. Но они меня точно ждут. Нужно телеграмму послать в Новую Анну. Это уже из Тамбова, когда буду точно знать время прихода автобуса на их автостанцию.
– А подарок для свекрови? Есть что подарить?
– Нет. Не знаю, что и делать.
И крёстная достала из комода огромную бабушкину шаль – тёплую, толстую, клетчатую, полтора на полтора. Бесценная вещь для деревенских зимований! Я прижала шаль к лицу. Мне показалось, что она пахнет моей любимой бабушкой, её сундуком.
На автовокзале меня провожал отец, заплакал, прощаясь:
– Уж ты береги себя. И Василия привози. Когда ждать-то?
– Пока не знаю, но приедем обязательно, если всё будет хорошо.
– Лишь бы тебе было хорошо.
В Тамбове у Вали я пробыла только день, билет купила на вечерний рейс, отправила телеграмму Васиной сестре.
К новоаннинской автостанции «Икарус» должен был подрулить часа в два ночи. Бедные Данилины! Им теперь не спать, тревожиться, встречать едва знакомую барышню – ни жену, ни невесту. Как я их понимала!
Здравствуй, мама!
В доме Данилиных все спали. Валентина спросила:
– Есть хочешь? Или сразу ляжешь спать? Может, чайку? – Нет, Валь, давай ложиться. Всё остальное утром.
Постель для меня была уже приготовлена. Я вошла в чистую прохладную комнату, осмотрелась. Уютно, просторно. В книжном шкафу обложками вперёд стояли книжки Василия, и сразу же стало спокойнее.