Убийственное совершенство. Питер Джеймс
был сильным мальчиком. Они решили назвать его в честь кометы. Джон сказал, что ребенок особенный; такие дети рождаются редко, раз в семьдесят пять лет, а может быть, и реже. Тогда они еще не знали, что их сын таит в себе бомбу с часовым механизмом.
Наоми до сих пор носила с собой его фотографию. На снимке был трехлетний мальчик в комбинезоне, с растрепанными светлыми волосами – как будто его только что вытащили из сушильного барабана. Он улыбался прямо в объектив. Двух передних зубов не хватало. Упал с качелей.
После его смерти Джон долго не мог не то что плакать или горевать, а даже говорить об этом. Он с головой погрузился в свою работу, в свои шахматы и свою фотографию; в любую погоду уходил с фотоаппаратом и пропадал по многу часов, снимая все, что видел, без цели и смысла.
Наоми тоже попыталась забыться в работе. Через приятеля из Лос-Анджелеса она нашла хорошее место в фирме, занимавшейся пиаром, но через несколько недель уволилась. Не могла сосредоточиться. Без Галлея все казалось ненужным и бессмысленным.
В конце концов им обоим пришлось обратиться к психотерапевту и пройти курс реабилитации, который окончился всего несколько месяцев назад.
– Как ты себя чувствуешь теперь, когда...
– Когда мы здесь? – договорила Наоми.
– Да. Когда мы на самом деле здесь.
– Все как-то очень… по-настоящему. Совсем по-настоящему. Я страшно волнуюсь. А ты?
Джон нежно погладил ее по голове.
– Если ты захочешь все остановить, милая… в любой момент…
Чтобы за все заплатить, им пришлось взять огромный кредит в банке и занять еще сто пятьдесят тысяч долларов сверх того – мать Наоми и ее старшая сестра Харриет, которая жила в Англии, настояли на том, чтобы одолжить им эти деньги. Вся сумма, четыреста тысяч долларов, была уже выплачена, и возврату эти деньги не подлежали.
– Мы приняли решение, – сказала Наоми. – Мы должны двигаться дальше. И не нужно…
В дверь постучали.
– Горничная!
Вошла невысокая, приятная филиппинка в комбинезоне и кедах.
– Доктор и миссис Клаэссон, добро пожаловать на борт. – Она улыбнулась. – Меня зовут Ли, я буду вашей горничной. Вам что-нибудь нужно?
– Нас обоих здорово мутит, – сказал Джон. – Может быть, есть какое-нибудь средство, которое моей жене можно принимать?
– О, конечно. Я сейчас принесу.
– Что, действительно есть? Я думал, никакие лекарства…
Дверь закрылась. Меньше чем через минуту горничная постучала опять. В руках она держала две пары браслетов и два пластыря. Засучив рукава, она показала свои запястья – на ней были точно такие же браслеты – и пластырь за ухом.
– Наденьте это, и вас не будет тошнить, – заверила она и помогла прикрепить и пластырь, и браслеты там, где нужно.
Был ли это чисто психологический эффект, или средства действительно работали, Наоми не знала, но уже через несколько минут после того, как горничная ушла, она почувствовала себя немного лучше. По крайней мере, настолько, чтобы продолжить разбирать вещи.