Сердце шепчет: Люблю. Нуне Размиковна Мирхоян
воспринимать, это оскорбление в мой адрес или все же камень в огород европеек?
– Дорогая, это не оскорбление, а дружеская критика, – Офелия одарила ее укоризненным взглядом, – Ты же красотка, но правильно преподать себя тоже нужно уметь!
После недолгой паузы подруги устроились на ее кровати, которая находилась у стены. Рядом с кроватью стоял небольшой, но высокий шкаф белого цвета. По левую сторону комнаты находился компьютерный столик, у другой стены расположился маленький столик со стульчиками. Со словами: «итак, примерь-ка это», Настя достала из бумажного пакета потрясающее платье, которое переливалось серебристыми пайетками, расшитыми по всему платью.
– Как тебе? – воодушевленно спросила Катя. Снова во взгляде Офелии просочилось сомнение.
– Да, вы с ума сошли!!! Оно еле задницу прикрывает! – запротестовала Офелия, но, все-таки, взяв его в руки, повернула перед собой висевшее на вешалке платье. Рассмотрев одеяние поближе, она увидела глубокий вырез на спине, от чего ещё больше ужаснулась. – Нет, вы определённо поехавшие! – хоть Офелия и испугалась напора девочек, выражала своё недовольство, но ей стало вдруг жутко интересно, как она может преобразиться. Идея о временной смене стиля придавало ей некую взволнованность.
– Не спеши, пожалуйста, с выводами пока не примеришь его на себе, – отмахиваясь в сторону, Настя прогнала ее в соседнюю комнату переодеваться. Офелия подчинилась, уйдя в родительскую спальню. Она бросила платье на кровать и ещё раз с недоверием посмотрела на него. Оно было несомненно прекрасным, но исключительно предназначенное для более уверенных в себе девушек, как Настя.
После того, как она сняла свою теплую флисовую пижаму, девушка неуверенно натянула серебристое чудо на своё юное тело. Перед тем, как взглянуть на себя в зеркало, она распустила свою небрежную гульку на голове и волосы словно волной опустились ей на плечи, спускаясь чуть ниже талии. Она подошла к зеркалу и перед ней предстала молодая девушка в сексуальном наряде, но со страхом в глазах и жуткой неуверенности в движениях. Офелия снова собрала свою копну волос и опустила их на грудь.
Ее воспитание очень сильно мешало ей жить и дышать полной грудью. Сейчас в свои шестнадцать, это ощущалось как нельзя сильнее. Ей вспомнились мамины нравоучения и чрезмерная строгость в воспитании дочери. Наверное, из-за этого в этот момент, когда Офелия стояла в дерзком платье, в ней вдруг проснулся дух бунтарства и оно придавало ей адреналина. Сейчас ей захотелось наконец-то пойти против всех глупых правил, которые сделали из неё жутко закомплексованного человека.
Именно с этими мыслями она вышла к подругам. При виде нее они восхищённо ахнули. Конечно, ничего в ней особенного не изменилось, но подруги настаивали, что в ней все-таки определенно что-то поменялось. Она не понимала, как и почему они отметили именно это, но не согласиться было невозможно.
– Что будем делать с волосами? – в предвкушении следующих изменений, спросила у Насти Катя. Сощурив глаза и вглядываясь